Стетсон Кеннеди - Я был в Ку-клукс-клане

— Доктор Янг, этот молодой человек говорит, что он приехал к нам из церкви.

— Входите, входите, — сказал Янг, — если вы не репортер и не куклуксклановец! Ведь вы не тот и не другой, не так ли?

— Разумеется, нет, — ответил я усаживаясь.

Женщина вышла.

— Большую часть своей жизни я провел в борьбе с Ку-клукс-кланом, — сказал я.

— Было времечко, когда я мог скрестить с вами шпаги на этом поприще, — хмыкнул Янг. — Во всей Невидимой Империи я был известен под именем «Драчливого Священника». Но теперь с этим покончено, благодарение богу! Вас прислал отец Салливэн?

— Нет, я прочитал в газетах о вашем обращении в католичество и подумал, что вы, возможно, поможете мне написать книгу, разоблачающую Клан.

— А что именно вы хотели бы знать о Клане? — осторожно спросил он.

— Все!

— Ну что ж, вы пришли по правильному адресу, — рассмеялся Янг. — Я в Клане занимал самое высокое положение после Мага Империи. Но если вы окажетесь газетным писакой, ищущим дешевой сенсации, это меня не заинтересует. Они меня чуть было не замучили до смерти, когда узнали о моем обращении.

— Я хочу сокрушить Клан, — заверил я его.

— Тогда я помогу вам, — с жаром сказал Янг. — Жить мне осталось недолго. Мое сердце никуда не годится. Я неделями лежал в больнице, будучи на грани смерти. А знаете ли вы, что единственным клановцем, навестившим меня во время болезни, был человек, который пришел для того, чтобы занять у меня пять долларов?!

— И вы дали ему?

— Нет, не дал! — глаза Янга горели возмущением. — Но потом пришел отец Салливэн… Теперь же, до того как наступит мой конец, мне ничего так не хотелось бы, как иметь возможность обратиться с посланием к молодежи Америки, чтобы она держалась подальше от Клана. Клан пагубно влияет на все и вся, чего только ни коснется. Он прогнил насквозь! Я не знаю, что меня дернуло вообще связаться с ним. Если бы я мог хоть в какой-то степени искупить свой грех, мне было бы легче умирать!

— А что вы скажете, если я привезу к вам диктофон, чтобы вы могли продиктовать всю эту историю? — спросил я.

— Никогда не страдал боязнью перед микрофоном, — ответил он. — Я ежедневно выступал по радио для Клана. Но вы должны быть осторожны.

— Что вы имеете в виду?

— А вот что… кто-нибудь видел, что вы вошли сюда?

— Я не заметил, — должен был признаться я.

— Гляньте в оконную щелочку, нет ли там кого-нибудь, — попросил Янг. — Глядите через улицу на вход в большой жилой дом.

— Там стоит какой-то тип, — доложил я.

— Клавалеры! — с горечью промолвил Янг. — Они поставили своего часового с того самого момента, когда эта история попала в газеты, и следят за всеми, кто заходит сюда. Клан боится, что я буду говорить, называть имена, что я разглашу многие их преступления. Я получил тысячи писем со всех концов Невидимой Империи, в которых они то угрожают мне, то умоляют меня молчать. В одном письме мне даже предложили пять тысяч долларов за молчание. То же самое мне говорили и по телефону. Телефон звонил, звонил без конца, днем и ночью, пока я его не выключил. Клановцы пристально наблюдают за мной, надеясь на мою скорую смерть.

— Может быть, мне лучше приехать завтра вечером с диктофоном? — предложил я. — Хотя он слишком велик и его не пронесешь незаметно.

— Будьте очень осторожны, — сказал Янг. — Клановцы — трусливая шайка, но я знаю хорошо эту братию, и вид диктофона приведет их в неистовство. Они могут решиться на что угодно.

— Если вы согласны, я готов рискнуть, — ответил я. — Я считаю, что это очень важно — записать такую историю, как ваша, чтобы никто не смог отрицать ее подлинность.

— Приезжайте в семь часов, я буду ждать вас, — ответил Янг.

На следующий день вечером я снова мчался через Голландский туннель. Рядом со мной сидела жена, а диктофон лежал на заднем сиденье. В Джерси-Сити я остановился у дома, на котором значилось: «Сэлвин Бойд, нотариус».

— Я заплачу вам вдвойне, — предложил я ему. Нотариус был нужен мне не только как свидетель, но и для того, чтобы он заверил нотариально, в письменной форме заявление Янга.

Нотариус поместился рядом с диктофоном, и мы покатили к дому Янга. Я решил, что оставлять машину на некотором расстоянии от его дома не было никакого смысла: могло случиться так, что нам понадобится сесть в машину как можно быстрее. В окне Янга горел свет. В плохо освещенном подъезде жилого дома напротив я заметил не одного, а двух «клавалеров». Однако я ничего не сказал, боясь встревожить нотариуса Бойда. Вдвоем с ним мы внесли диктофон в дом. Сначала Янг был несколько обескуражен численностью моей делегации, но вскоре успокоился и с довольным видом откинулся на подушки.