Дмитрий Дегтев - Будни советского тыла. Жизнь и труд советских людей в годы Великой Отечественной Войны. 1941–1945

На одном из сеансов присутствовала группа подвыпивших парней. При просмотре они осуществляли дополнительное «озвучивание» фильма свистом и матерщиной и периодически выходили из зала в буфет, чтобы тяпнуть еще водочки. Естественно, некоторым добропорядочным зрителям поведение молодых людей не нравилось, и они делали им замечания. По окончании просмотра «братва» решила разобраться с обидчиками, устроив с ними свой собственный поединок. «Линией фронта» при этом стало фойе кинотеатра. Когда из зала появлялся очередной «лох», ухари подзывали его к себе и после короткой «предъявы» давали в морду. Вскоре началось настоящее побоище. Зрители в панике бежали к выходу, а администраторы кинотеатра и дежурный милиционер, вместо принятия жестких мер, лишь уговаривали хулиганов разойтись. Мол, продолжайте свои разборки, но только за пределами культурного учреждения… В итоге, наподдав всем, «кому следовало», довольные братаны удалились безнаказанными.

Нелегко жилось гражданину Кареву с той же улицы Свердлова, где находился «Палас». Однажды сделав замечание местным хулиганам Половинкину и Левину об их непристойном поведении, товарищ только накликал на себя беду. Впрочем, у указанных граждан методы «воспитания» были более «гуманные», чем у дебоширов из кинотеатра. Бить морду Кареву они не стали, а попросту перебили в его квартире все стекла. Хозяин, как и положено, написал на «блатных» жалобу управдому и заявление в милицию. А сам на последние деньги заказал новые стекла. Однако Карев напрасно надеялся на торжество социалистической законности. Никаких мер к Половинкину и Левину принято так и не было. Убедившись в безнаказанности, они повторно разбили гражданину Кареву все окна…

Имелись и вообще вопиющие факты. Нередко районные прокуроры даже отказывали милиционерам в санкциях на арест явных преступников, систематически терроризировавших население!

Десятки жалоб и заявлений поступили в Сталинский районный отдел НКВД на местных хулиганов Емельянова и Платонова. В чем только не обвиняли их честные граждане! И в приставании к девушкам, и в кражах и вымогательстве, и в систематическом пьянстве, и в антиобщественном поведении. Когда, к примеру, Платонов увидел в трамвае понравившуюся ему соседку, он предложил той «выйти и прогуляться». Полученный отрицательный ответ явно не устроил «влюбленного», в связи с чем он попросту схватил девушку и прямо на ходу стащил ее из вагона на тротуар. Помимо различных «подвигов» Емельянов и Платонов имели на своем счету несколько судимостей за кражи. Казалось бы, вот они – рецидивисты, дави их! Однако, когда сотрудники милиции в очередной раз приходили в прокуратуру Сталинского района за ордером на арест, почему-то всегда получали отказ… Видимо, не были правоохранители солидарны с Глебом Жегловым, считавшим, что «вор должен сидеть в тюрьме»!

В том, что советский суд – самый гуманный суд в мире, на своем примере убедился еще один «фраерок полный», некий Вячеслав Чекулаев из Свердловского района (ныне Нижегородский). После многочисленных приводов в милицию народный суд в 1944 году все-таки приговорил его к одному году заключения. Однако хулиган не смирился со своей участью и подал кассационную жалобу в Горьковский областной суд. Который заменил Чекулаеву реальный срок заключения на условный, мотивировав свое решение тем, что «преступление носило случайный характер». И вот не успел пройти «условный» год, как «случайность» повторилась. Накануне Победы над гитлеровской Германией Чекулаев привлек шестерых приятелей и вместе с ними совершил ряд краж и грабежей.

«Оставлять воров и преступников без заслуженного наказания значит поощрять их новые правонарушения, значит вредить нашей организованности, значит лишать сотни людей возможности спокойно жить и работать», – говорилось в статье «Беспощадно бороться с хулиганством».

Работа народных судов вызывала справедливое возмущение трудящихся не только по поводу наказания хулиганов. К примеру, 25 февраля 1945 года в прессе вышел сенсационный материал о работе Борского и Бутурлинского районных судов. Выяснилось, что народные судьи работали «по-военному». В том смысле, что, пользуясь трудными военными условиями, в массовом порядке прогуливали работу, рассмотрением дел в установленные сроки не занимались, а также подделывали и подтасовывали документы. Некоторые громкие дела, например иск Госсортфонда к нескольким колхозам-должникам Борского района, сознательно разваливались. Судья Шарапов попросту сфабриковал протоколы заседаний, на которые стороны якобы не являлись, а потом прекратил заседания из-за «систематической неявки сторон».