Джонатан Райли-Смит - Рыцари-госпитальеры в Иерусалиме и на Кипре. Становление и развитие могущественного военно-религиозного ордена

Булла Quam amabilis Deo сравнивалась с великой буллой Omne datum optimum , адресованной тамплиерам. Она требовала от епископов в диоцезах поощрять верующих делать пожертвования в пользу Госпиталя; при этом жертвователям было обещано частичное прощение совершенных ими за год грехов. Епископы позволяли своим священникам служить в ордене в течение двух-трех лет, и никому не позволялось препятствовать им в этом, а также в получении дополнительных доходов. В 1154 г. папа Анастасий IV сделал важные дополнения к булле Christiane fidei religio . Госпиталю позволялось иметь собственных священников для совершения богослужений в любом из домов ордена. Вероятно, это стало официальным подтверждением давно существовавшей практики; однако теперь орден получил разрешение оставить у себя этих священников, не спрашивая на то согласия местных епископов. Теперь они несли ответственность только перед капитулом ордена и Святым престолом. Братья не могли сложить с себя сан и вернуться в мир или перейти в другой орден без разрешения магистра и согласия других братьев. Право освящать алтари и церкви, рукополагать в священники для ордена продолжало принадлежать епархиальным епископам. Но если с их стороны проявлялась явная нерасположенность к ордену, госпитальеры могли выбирать любого иного епископа для служения.

Следует подчеркнуть, что схожие привилегии имели в то же время тамплиеры и цистерцианцы. Видимо, подобная политика в отношении духовных орденов отражала намерение пап использовать их в своих целях. Общественные институты подобного типа должны были быть достаточно богатыми. Финансовые привилегии, распространявшиеся на них, были двух видов. Во-первых, ордена освобождались от уплаты десятины того или иного типа, а позднее – уже от других церковных и светских налогов и пошлин, что облегчало их финансовое бремя. Во-вторых, отдельные привилегии способствовали росту орденских доходов; это касалось создания благоприятных условий для сбора пожертвований и многочисленных дарений со стороны пап. Эти меры негативно сказывались на положении епископата. Благодаря им большие денежные суммы, которые могли пойти на нужды приходского духовенства, поступали в распоряжение госпитальеров. Кроме того, орденские привилегии вели к ограничению власти епископов. Тот факт, что сборщики милостыни могли открывать приходские церкви раз в год в тех областях, которые находились под интердиктом, снижал действенность епископских прещений. Наличие в диоцезах клира, который не подчинялся епископам, было для последних источником беспокойства и тревоги.

Получив привилегии в финансовых делах и право иметь своих священников, орден освободился от епископальной власти и вышел из-под юрисдикции обычных судов. Под интердикт не подпадали церкви, которые орден сохранил за собой; во время интердикта им разрешалось хоронить братьев. В отношении судопроизводства можно утверждать, что к концу XII в. на практике госпитальеры были ответственны только перед Римом. Неясность формулировок той или иной привилегии вела к их различной интерпретации, что вызывало ожесточенные споры между госпитальерами и епископами, когда каждая сторона отстаивала свои позиции.

Рим обычно поддерживал орден в этих диспутах. Тем не менее орден не надеялся отстоять свою точку зрения, не имея своего представителя в суде Рима. Поэтому в XIII в. при Папской курии находилось постоянное представительство ордена. В XII в., вероятно, всякий раз, когда в том возникала потребность, братья временно представляли орден в качестве nuntii. В 1150-х гг. сам Раймонд дю Пюи, вероятно, отправился в Рим для защиты Госпиталя от обвинений патриарха Иерусалимского. Два десятилетия спустя братьям ордена было поручено представлять интересы Госпиталя, когда решался вопрос о правомочности отставки Жильбера д’Эссайи. В 1199 г. Главный командор Италии и приор Барлетты участвовали в рассмотрении в присутствии папы дела ордена, возбужденного в отношении тамплиеров в Маргате. В 1221 г. магистр направил в Рим двух procuratores , чтобы представлять Госпиталь в диспуте с тамплиерами о Джабле (Гибеле); в 1227 г. брат Родерик был прокуратором при Папской курии, а в 1253 г. командор Арагона был посланником госпитальеров своей коменды, участвуя во временной миссии в Риме. В 1231 г. магистр назначил брата Маркизия своим полноправным представителем при курии, и ему была выдана генеральная доверенность представлять интересы ордена. Однако самым известным среди прокураторов был Андреа из Фоджи, брат Госпиталя, который в 1235 г. был одним из двух доверенных лиц приора Рима, поставленный для церкви Святого Гроба в Пизе. К 1238 г. он был прокуратором от всего ордена в Риме; но он не оставался долго на своем посту, и к 1241 г. он стал, вероятно, представителем Госпиталя в судах графства Триполи.