Паоло Сартори - Эксперименты империи. Aдат, шариат и производство знаний в Казахской степи

См. об этих востоковедах: Басханов М. К. Русские военные востоковеды до 1917 г. С. 41, 75–76, 152–153.

О судьбе А. Н. Плещеева см.: Анов Н. Ак-Мечеть. Алма-Ата, 1965.

См.: Веселовский Н. И. Сведения об официальном преподавании восточных языков в России. С. 135–136. Список научных трудов В. В. Григорьева почти за весь оренбургский период более чем скромен. В 1853 г. — две статьи и одна заметка; в 1854 г. — ничего; в 1855 г. — статья и небольшой перевод с турецкого. Только с 1861 г. публикационная активность В. В. Григорьева ощутимо возрастает. См.: Там же. С. 95–96.

Цит. по: Knight N. Grigor’ev in Orenburg, 1851–1862: Russia Orientalism in the Service of Empire? P. 83.

Картина Оренбурга как восточной окраины империи, края «наименьшего просвещения», т. е. образы, сконструированные еще в годы правления Екатерины II, продолжали отражаться в общественном сознании российского общества и в первой половине XIX в. См.: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения / Пер. с англ. И. Федюкина. М., 2003. С. 344–345.

Книжная культура была более разнообразной. Читали Н. В. Гоголя, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. С. Грибоедова, И. И. Козлова, В. Г. Бенедиктова. Среди офицеров подпольно распространялись тетради с поэмами и стихами декабриста К. Рылеева. По мнению Н. Г. Залесова, этот скромный круг чтения все же позволял ему удовлетворять потребности собственного образования. См.: Залесов Н. Г. Записки Н. Г. Залесова // Русская старина. 1903. Т. 114. Ч. 1. С. 267, 280.

См.: ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 7611. Л. 7 об.

См.: Макшеев А. И. Путешествия по Киргизским степям и Туркестанскому краю. СПб., 1896. С. 246. Слова А. И. Макшеева о том, что И. Я. Осмоловский в 1848–1849 гг. находился в Оренбурге без определенных занятий и поэтому много времени уделял научным изысканиям, следует считать преувеличением. Например, с 27 сентября 1848 г. по 9 января 1849 г. чиновник-востоковед был командирован в Западную часть Зауральской Орды, а с 9 июля по 22 декабря 1849 г. находился в Восточной части Зауральской Орды опять же по служебному поручению. См.: ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 7611. Л. 7 об.

См.: РГИА. Ф. 853. Оп. 1. Д. 66. Л. 64 об.; Хлобустов О. М. Госбезопасность России от Александра I до Путина / http://www.rummuseum.ru/portal/node/2537(последнее посещение 25.11.2015).

Похвала В. В. Григорьева много значит, так как в целом он был склонен к критике интеллектуального уровня чиновников ОПК. Так, после своего вступления в должность он заявил, что в областном правлении лишь только Н. Ф. Костромитинов и А. А. Бобровников соответствуют уровню «первоклассных ориенталистов». См.: Веселовский Н. И. Сведения об официальном преподавании восточных языков в России. Приложение. С. 33–34.

РГИА. Ф. 853. Оп. 1. Д. 66. Л. 65.

ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 7611. Л. 6.

См.: ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 6638. Несмотря на то что местное оренбургское общество пользовалось большим расположением В. А. Перовского, а сам он зарекомендовал себя как человек, покровительствовавший просвещению и наукам, портрет его был противоречив. По наблюдениям барона М. А. Корфа, генерал-губернатор был человеком «с неоспоримым умом» и в то же время «напыщенный, надменный и самовластный». См.: Корф М. А. Дневники 1838 и 1839 гг. М., 2010. С. 377–378; с другой стороны, трата государственных средств на нужды науки не объясняется только личной пристрастностью. Вновь обратимся к интереснейшим зарисовкам Н. Г. Залесова. По его мнению, большая власть начальника далеких окраин империи, включая и непредвиденные бюджетные расходы, позволяла играть «роль султана в своей области. Достаточно было… слова его, чтобы карьера подчиненного была сразу уничтожена, или наоборот довольно было простого приказания, прихоти, чтобы какому-нибудь лицу немедленно отпустилась из состоящих в распоряжении начальника средств более или менее значимая сумма». См.: Залесов Н. Г. Записки Н. Г. Залесова. С. 281.

ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 5716. Л. 38 об.

По мнению одного из ветеранов этой службы, драгоман — это не столько переводчик, сколько «доверенный друг и советник своего министра», который участвует во внешнеполитических переговорах как активное лицо. См.: Драгоман. Из записок старого дипломата // Русский архив. 1886. Кн. 3. С. 216.

Там же.

См.: РГИА. Ф. 853. Оп. 2. Д. 65. Л. 24. Тем не менее кадровый вопрос не позволял ОПК подходить к выбору переводчиков/драгоманов очень расчетливо. Начальник этого учреждения М. В. Ладыженский в 1852 г. писал В. А. Перовскому, что в Оренбургской пограничной комиссии всего пять переводчиков. Из них только двое исполняют свои непосредственные обязанности, остальные задействованы в других делах административной службы. См.: ГАОО. Ф. 6. Оп. 10. Д. 6609. Л. 16 об. — 17.