Елена Рыдзевская - Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв.

Русский отряд тысяч в десять стоял на опушке леса у засеки; они сияли, как солнце, — так было красиво с виду их оружие! Они стояли и смотрели на крепость ту. Один их христиан сказал: «Я поборюсь с одним из лучших среди них или же он уведет меня к себе в плен; если марск [249] Марскалк. мне позволит, то я разбужу его [250] Предполагаемого противника. , если он спит». И спешно стал снаряжаться, велел подать себе боевого коня и надеть на себя доспехи и переехал шагом через мост. Проехав заставу, благородный воин обернулся и пожелал своим товарищам благополучно оставаться: «Если бог даст нам удачу, то вы меня снова здесь увидите и, может быть, не одного; а если меня постигнет беда, то пусть это решает бог на небесах». Канцлер Матиас был тогда еще юношей; это он выехал на поединок и выслал переводчика, который исполнил его поручение и выслушал ответ от русских. Он сказал: «Здесь благородный муж, один из лучших среди нас; он здесь в полной готовности и ждет, и хочет побороться с лучшим из вас за жизнь, добро и плен. Как вы видите, он здесь близко. Если кто-нибудь из ваших его одолеет, то он сдастся в плен и пойдет за вами; если случится, что ваш будет побежден, то и с ним будет то же самое; больше ему ничего не надо». «Мы видим, что он здесь и уж очень близко подъехал к нам». И собрались они тогда и поговорили между собой. Князь их сказал: «Если кто-нибудь из вас хочет с ним побороться, то пусть подумает об этом. Мы видим, что он доблестный воин; я хорошо знаю, что они посылали к нам мужа не из худших. Вот и все! Я уверен, что если кто-нибудь станет с ним биться, то мы получим весть, что ему пришлось плохо». Русские отвечали: «Мы за это не беремся; здесь никого нет, кто хотел бы с ним биться». Он стоял там до самой ночи, а затем благородный муж повернул обратно и поехал к своим; его хорошо приняли, когда он вернулся. Хвалю этого воина за его смелость и не особенно хвалю скверный языческий сброд. Русские заключили перемирие на один день — иначе быть бы бою! Упландцы охотно сразились бы, если бы русские подождали. Они ушли в течение одной ночи и говорили, что слишком поспешили туда прийти.

Когда крепость та была построена и приведена в полную исправность и снабжена припасами и людьми, войско собралось домой. Поставили над ним хорошего начальника, доброго рыцаря; звался он господин Стен. А затем господа пустились в обратный путь. Они оставили там 300 человек, больших и малых: 200 способных к бою людей и 100 для того, чтобы работать; они должны были готовить солод, варить пиво и печь хлеб, а также сторожить по ночам. А войско вышло из устья реки [Невы] и стало там. Стояли они там и ждали попутного ветра, как и теперь многие ждут. Досадовали некоторые воины, что нет попутного ветра. Матиасу Кетильмундсону и его отряду, смелым и бодрым молодым воинам, все хотелось действовать, и велели они вывести на берег своих боевых коней, и прошли они с огнем и мечом по Ижоре и по Водской земле, жгли и рубили повсюду, где им сопротивлялись; вернулись к кораблю и отплыли на родину, а язычники остались на своих пожарищах и помешивали тлеющие угли. Они вернулись домой ко дню св. Микеля [251] Михаила, 29 сентября. ; король хорошо встретил их и был очень рад.

Те, кто остались в Ландскроне, нуждались во многом, чего им не хватало. За лето припасы у них попортились и мука слежалась; помещения были новые, и мука от тепла скоро стала затхлой, и солод перегрелся и слежался. Худо было им от этого; многие погибли. Стали они болеть; от цинги никому добра не бывает. Бывало, сидели они за столом с виду здоровые, ели и пили, а зубы у них падали на стол. Они держались, насколько сил человеческих хватало; многие от этого умерли; крепость почти опустела. Собрались они и стали жаловаться на свои невзгоды: «Не послать ли нам весть домой и сообщить марску о наших несчастьях? Мы знаем, он не замедлит нагрузить первый же корабль свежими припасами, живым скотом — свиньями и овцами, и прислать к нам здоровых людей, а больных увезти отсюда домой». Тогда отвечал один из рыцарей: «Не следует нам удручать сердце марска, ведь бог может помочь нам в беде».

Русские тогда снова собрались, и карелы, и язычники, потому что крепость та была так поставлена, что жителям того края ничего другого не оставалось, как подчиниться или бежать, если они хотели остаться в живых. Собрали они [252] Русские. громадное войско, и сначала пришли туда небольшим отрядом и хотели забить сваями устье реки; оттуда было близко к крепости той — две мили пути или две морские мили, ехать ли верхом или грести. Когда в крепости той увидели, что они едут, то решили дольше не ждать: быстро надели свои боевые доспехи; их [253] Шведов. не было всего и 20-ти человек, и поехали разузнавать, что русские намерены делать. Они [254] Шведы. ни о чем не подозревали и видели только тех, кто ехал. Когда они подъехали к устью реки, то ничего там не заметили, кроме срубленных бревен, которые были туда притащены, и свай, которые они [255] Русские. собирались вбивать. Не увидев русских, они повернули обратно и собрались ехать домой. Они [256] Русские. устроили там засады, чтобы не дать им [257] Шведам. вернуться в крепость и изловить их или перебить. Они стояли неподалеку в лесу; в каждой засаде было по 100 человек русских. Христиане напали на них и прорубились сквозь две засады, а в третьей он был ранен, господин Стен, который был во главе их. Прорвались они через все три засады, и многим русским худо пришлось от них. Русские неутомимо преследовали их; шлемы их [258] Может относиться и к русским, и к шведам. звенели; как то место, где куют железо. Им [259] Шведам. пришлось выдержать неравный бой; по многу ли, по малу ли людей на них нападало, они выбивали их из седел, так что им приходилось идти пешими. Они [260] Русские. преследовали их [261] Шведов. до самых ворот, а затем русские повернули и уехали.