Степан Темушев - Образование Древнерусского государства

Осмысление проблемы образования Древнерусского государства и тесно с ней связанных вопросов о характере и эволюции института верховной (княжеской) власти обнаруживаем уже в первых восточнославянских исторических сочинениях. Так, древнерусский летописец делит князей на праведных и неправедных. Князь, принадлежащий к первому типу, любит суд и правду, заботится о надлежащем устройстве административных и судебных учреждений, назначает справедливых наместников и судей. Князь же второго типа не заботится о правде, проводит время в веселии и предоставляет действовать вместо себя своим корыстным советникам, как правило, молодым и неразумным. Вопрос о том, как бог может допустить к власти неправедных князей, решается летописцем всецело в рамках религиозно-нравственного мировоззрения эпохи. Злых и лукавых князей бог дает за грехи народа [348] Вальденберг В. Понятие о тиране в древнерусской литературе в сравнении с западной//Известия по русскому языку и словесности. 1929. Т. II. Кн. 1. С. 214–215. . Подобные идеи характерны и для других древнерусских памятников. Так, в «Слове о судиях и властелех», приписываемом митрополиту Кириллу (ум. 1281 г.), утверждается, что бог поставил князей вместо себя быть пастухами и стражами людей и оберегать стадо людское от волков [349] Православный собеседник. 1864. Ч. 1. С. 368–374. . Одним из ключевых моментов в Начальной русской летописи (и ее поздней переработке — Повести временных лет), а также в первых чешской (Козьмы Пражского) и польской (Галла Анонима) хрониках является идеологическое обоснование княжеской власти [350] Рогов А. И., Флоря Б. Н. Образование государства и формирование общественно-политической идеологии в славянских странах//Раннефеодальные государства и народности. М., 1991. С. 208. . Важно, что и в западно- и в восточнославянской версии происхождения княжеской власти делается акцент на ее роли, как силы, гарантирующей установление и соблюдение общественного порядка [351] Флоря Б. Н. Представления об образовании государства и его основных функциях в русском и западнославянском летописании//Раннефеодальные славянские государства и народности. София, 1991. С. 45. . Подобно русскому летописцу западнославянские хронисты настаивают на богоизбранности верховных правителей. Козьма Пражский доказывает, что избрание Пржемысла чехами — акт необратимый и власть его потомков над чехами никем не может быть оспорена. Для Галла же Пясты — «естественные господа» поляков, и за то, что поляки «не сохранили верности» тем, они были наказаны нашествием чехов и крестьянским восстанием [352] Флоря Б. Н. Формирование государственности и зарождение политической мысли у славянских народов//Очерки истории культуры славян. М., 1995. С. 269. . Настойчивость, с которой хронисты отстаивают эту мысль, свидетельствует о сложности отношений правителей и крепнущей знати. Основная идея Галла и Козьмы сводится к следующему: знать должна верно служить верховному правителю, но и последний должен решать все вопросы, советуясь со знатью, и щедро награждать вельмож [353] Рогов А. И., Флоря Б. Н. Образование государства… С. 213. .

В российской историографии XVII — начала XIX в. господствовала мысль, что в Древней Руси было «правление монархическое, самодержавное», правда, относительно Новгорода часто делалось исключение [354] Пузанов В. В. К вопросу о княжеской власти и государственном устройстве в Древней Руси в отечественной историографии//Славяно-русские древности. Вып. 2. Древняя Русь: новые исследования. СПб., 1995. С. 204. . Начало монархии большинство русских историков обозначенного периода видело в призвании Рюрика, хотя некоторые относили его к более раннему времени (Кий, Аскольд). Относительно реального характера княжеской власти, однако, единодушия не было. Так, если для В. Н. Татищева (и ряда других историков XVIII века — Μ. М. Щербатова, А. Л. Шлецера, Г. 3. Байера, И. Васильева, Е. Филиповского, Г. П. Успенского) власть древнерусских князей была однозначно неограниченной [355] Татищев В. Н . История Российская. Т. 1. М.; Л., 1963. С. 363, 366. Т. 2. М.; Л., 1964. С. 260. Прим. 359. Т. 4. С. 427. Прим. 226. , то по мнению И. Н. Болтина, И. П. Елагина, А. Н. Радищева власть эта была умеренной, «срастворенной» с властью вельмож и народа [356] Пузанов В. В . К вопросу о княжеской власти. С. 206. . Подобную позицию занимал и Η. М. Карамзин, считавший, что князь делился властью с дружиной, а также с «гражданами» (вече), что не могло быть «в державах строгого, неограниченного единодержавия» [357] Карамзин Η. М . История государства Российского в 12-ти томах. Т. I. / Под ред. А. Н. Сахарова. М.; Наука, 1989. С. 163. . Но тем не менее, «Вся земля русская была, так сказать, законною собственностью великих князей…» [358] Там же. С. 164. . В соответствии с уровнем развития исторической науки своего времени Η. М. Карамзин рассматривал функции княжеской власти неизменными, только как административно-судебные и военные [359] Свердлов М. Б. Послесловие//Карамзин Η. М. История государства Российского в 12-ти томах. Т. II–III. М., 1991. С. 712. .