Владимир Пашуто: Образование Литовского государства

Образование Литовского государства — тема в нашей историографии сравнительно новая. Ее изучение имеет существенное значение для создания обобщающих трудов по истории Литовской ССР; кроме того, оно необходимо для правильной оценки политических условий развития национальных государств России, Польши и народов Прибалтики.

Последнее исследование по этому вопросу в России вышло пятьдесят лет тому назад. Это труд М. К. Любавского «Очерк истории Литовско-русского государства до Люблинской унии включительно». Состояние науки было тогда таково, что социально-экономический материал по раннему периоду литовской истории еще не мог быть обобщен. «Как ни важно было бы освещение экономической эволюции Литовско-русского государства и истории его духовной культуры, — писал М. К. Любавский, — автор вынужден был отказаться от всяких значительных попыток в этом направлении, ввиду отсутствия серьезных, достаточно широких и глубоких специальных исследований по этой части» [1] M. К. Любавский-4. Предисловие. .

За прошедший с того времени срок положение во многом изменилось, и сейчас имеется возможность подвести некоторые итоги изучению вопроса, наметить пути его дальнейшей разработки,

Книга делится на три части. Первая часть посвящена изучению источников. Мы анализируем литовские известия русских (киевских, галицко-волынских, владимиро-суздальских, новгородских, псковских и московских) и литовских летописей и немецких хроник (Генриха, Рифмованной, Германа Вартберге, Петра Дюсбурга), а также актовый материал.

Рассматривая летописи и акты как памятники феодальной идеологии, политической, классовой борьбы, мы стремимся определить фонд первоисточников для изучения внутренних причин и внешнеполитических условий образования государства в Литве. Читатель легко заметит, что такой подход к проблеме побуждает нас искать в уже известных источниках то, что наших предшественников либо не интересовало вовсе, либо упоминалось ими вскользь, а также ввести в научный оборот некоторые незаслуженно забытые памятники, такие, как Помезанская Правда, Кишпоркский договор, сообщение Вульфстана, жития и т. п.

Особо исследуются нами источники по истории пруссов, народа, этнически наиболее родственного литовцам, имевшего с ними сходное общественное и политическое устройство, но лишь частично вошедшего в состав Литовского государства. Не отождествляя эти два народа, имевшие в дальнейшем различную судьбу, мы широко используем прусский материал для сравнительно-исторического изучения интересующей нас проблемы [2] Нам кажется, что настало время написать историю прусского народа, истребленного немецкими феодалами. Это прямой долг историков стран, которые ныне унаследовали освобожденную от гнета немецких завоевателей прусскую землю. .

Путь к такому изучению генезиса феодализма открывает марксистское положение об исторической закономерности. Б. Д. Греков и А. И. Неусыхин добились выдающихся результатов, синтезируя свои наблюдения, полученные путем сравнительного изучения раннефеодальных источников различных народов Европы — русских, поляков, хорватов, саксов, франков, бургундов и др. Сравнительно-историческое изучение источников, относящихся к литовцам и пруссам, дает возможность более полно представить основные этапы становления феодального общества. Прибегаем мы и к ретроспекции, но лишь тогда, когда поздние источники хранят пережитки старины.

Вторая часть работы имеет целью осветить историографию вопроса — русскую, польскую, литовскую и немецкую; старую, дворянско-буржуазную и новую, советскую и народно-демократическую.

Старая историография не выходила за рамки буржуазной социологии и потому считала Литовское государство результатом деятельности князей и, в зависимости от своих политических симпатий, приписывала решающую роль в их успехах внешнеполитическим причинам: завоеванию Литвой русских, Орденом — прусских и литовских земель и, наконец, литовско-польской унии. Отягощенные бременем дворянского и буржуазного национализма, исследователи не раз превращали литовскую историю в средство сведения политических счетов между правительствами.

Древняя Литва не знает внешнего завоевания и спасительного «призвания» князей, и потому мало-мальски объективное изучение образования Литовского государства неизбежно вступало в противоречие с самой «теорией» призвания, что, конечно, не стимулировало интереса к теме.