Дмитрий Котышев - От Русской земли к земле Киевской. Становление государственности в Среднем Поднепровье в IX–XII вв.

Что же касается раннего этапа истории Вышгорода, то следует обратить внимание на следующее обстоятельство. Не так давно была сформулирована концепция раннего происхождения Вышгорода как племенного центра той группы славянских племен, которая обитала в междуречье Ирпеня и Днепра [767]. На сегодняшний день тезис о возникновении Вышгорода в последней четверти IX — начале X в. [768]базируется на факте находок отдельных фрагментов горшков культур Луки-Райковецкой и роменской. Эти фрагменты были встречены на восточном склоне центрального плато городища и на так называемой Ольжиной горе [769]. Однако эти фрагментарные находки не могут являться свидетельством существования на этом месте укрепленного славянского поселения в IX в. Открытые на территории древнейшего городища жилища по своему керамическому материалу датируются концом X — началом XI в., к этому же времени относятся фрагменты бронзового браслета, медальон в виде креста и серебряный денарий Этельреда II, выпускавшийся в 997–1003 гг. [770]

Совокупность имеющихся данных позволяет предположить, что Вышгород возник в середине или второй половине X в. как укрепленное поселение, чьи функции были аналогичны Китаевскому городищу — с его помощью русь Игоря и Ольги, укрепившаяся в Среднем Поднепровье, контролировала территории окрестных славянских племен; скандинавские находки второй половины X — начала XI в. являются дополнительным аргументом в пользу такого предположения [771].

В конце X в., в эпоху Владимира Святославича, Вышгород становится одним из ключевых пунктов в системе обороны Русской земли, защищая подступы к столице Южной Руси с востока, из-за Днепра [772]. Выше уже отмечался факт обнаружения дерево-земляных укреплений вокруг вышгородского городища. Датирующих предметов в заполнении валов и самих срубных конструкций не выявлено, но сама техника возведенных вокруг Вышгорода укреплений имеет много общего с укреплениями «города Ярослава» в Киеве; следовательно, с большой долей вероятности возведение вышгородских укреплений может быть отнесено к первой трети XI в. [773]

Таким образом, Вышгород на ранних этапах своего развития проделал путь, мало чем отличающийся от того пути, которым шло развитие того же Белгорода. Первые свидетельства об участии вышгородцев в политической борьбе вокруг киевского стола относятся к 1015 (6523) г. Этот комплекс известий неоднократно становился объектом пристального внимания со стороны историков, что породило обширную историографическую традицию [774].

Стоит, как мне думается, прислушаться к мнению, высказанному еще А.А. Шахматовым, полагавшим, что в основе летописной статьи 6523 г. лежит не документальное описание событий, а полулегендарное предание, в сложной форме отразившее противоречия между Киевом и Вышгородом уже с начала XI в. [775]Причем эти противоречия носили системный характер и были направлены на стремление киевских пригородов обособиться от Киева; в то же самое время, незадолго до смерти Владимира, источники фиксируют сепаратистские настроения в Новгороде и Турове, а если верить «Чтению о житии и погублений…», то Борис был отправлен Владимиром на днепровское Левобережье приводить к покорности отложившиеся от Киева города [776].

После вокняжения в Киеве Ярослава упоминание о Вышгороде исчезает со страниц летописи вплоть до конца 1070-х гг. Несколько косвенных упоминаний о нем дают внелетописные источники. Так, известно, что в утверждении так называемой Правды Ярославичей принимал участие Никола (Микола) Чудин, «держащий Вышгород» [777].

Первый серьезный рубеж в истории Вышгорода в ХI столетии падает на вторую половину века. Именно тогда, по сообщению ПВЛ, в городе появляется собственный князь — Ярополк Изяславич [778].

Однако реальное возвышение Вышгорода и усиление его влияния в делах Русской земли были обусловлены, как мне кажется, не только и не столько с этим событием. При внимательном прочтении письменных источников, освещающих события, происходившие вокруг Вышгорода, приходится констатировать тот факт, что их основная доля так или иначе связана с культом Бориса и Глеба, его становлением и развитием. По поводу канонизации князей-мучеников в исторической литературе существует достаточно обширная палитра мнений [779].

Аргументы М.Х. Алешковского и его последователей представляются мне более убедительными. Вероятнее всего, канонизация князей-мучеников действительно состоялась в 1072 г. Но первые признаки движения в данном направлении можно проследить по источникам еще в 1050–1060-х гг. — как раз в это время борисоглебская агиографическая традиция отмечает оживление вокруг места погребения князей. Еще во времена Ярослава вокруг мощей Бориса и Глеба начинают слагаться легенды о чудесном исцелении и иных чудесах; в конечном итоге Ярослав возводит в Вышгороде деревянную церковь о пяти главах, куда и были перенесены княжеские останки.