Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Несмотря на исчезновение рыцарского культа прекрасной дамы, и, как одно из следствий, рост антифеминизма в клерикальных кругах и отчасти среди дворянства мантии, продолжавшего считать жен своей собственностью, в том числе с целью полного контроля над их природным непостоянством (о чем не без доли цинизма писал Мишель Монтень [470] В своем рассуждении «О трех истинно хороших женщинах» (Глава XXXV): Монтень М. де . Опыты. Т. 2. М.: Голос, 1992. С. 452–460. ), равно как приданым и материальными возможностями, постепенно утверждалось более приземленное почитание женщины, в ренессансном духе, где брак рассматривался как духовный и телесный союз, где, помимо супружеских обязанностей, за женщиной признавалось право овладевать интеллектуальным и моральным знанием, ранее закрепленным только за мужчинами [471] Бессмертный Ю.Л. Брак, семья и любовь в средневековой Франции//Пятнадцать радостей брака и другие сочинения французских авторов XIV–XV веков/Под ред. Ю.Л. Бессмертного. М.: Наука, 1991. С. 302–303; Делюмо Ж. Грех и страх. Формирование чувства вины в цивилизации Запада (XIII–XVIII века). Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2003. С. 581–588. . Впервые об этом открыто заявила уже упомянутая Кристина Пизанская в своей книге « О Граде Женском », а ее мысли были подхвачены гуманистами последующих времен [472] Кристина Пизанская . Из «Книги о Граде Женском» (пер. Ю.П. Малинина)//Пятнадцать радостей брака и другие сочинения французских авторов XIV–XV веков. С. 218–257, 275–279; Sonnet M. L'éducation des filles à l'époque moderne//Historiens et géographes. Association des professeurs d'histoire et de géographie, 2006. Р. 255–268. . Королевский двор был идеальным пространством, где сходились главные политические и культурные нити королевства и которое давало свободу для женской реализации, поскольку этого желали сами короли. Более того, в XVI в. двор Франции стал ассоциироваться часто с королевами и знатными дамами, « Градом женским ».

Король Франциск I, как никто иной, способствовал возникновению при дворе не столько нового культа, сколько настоящего « царства женщин », « règne des femmes » [473] Michon C. François Ier. Les femmes, le pouvoir et la guerre. Paris: Belin, 2015. . Так или иначе, в процессы государственного управления были активно вовлечены его мать Луиза Савойская, сестра Маргарита Наваррская, фаворитки — баронесса де Шатобриан и герцогиня д'Этамп. По свидетельству венецианского посла Марино Джустиниано (1535), король тратил на подарки, пенсионы и драгоценности дамам сотни тысяч экю в год — больше, чем ассигновалось на строительство дворцов [474] Relations des ambassadeurs vénitiens sur les affaires de France au XVIe siècle/Éd. N. Tommaseo. T. I. P. 100–103. . В XVI столетии, вслед за изменениями в положении женщин, утвердилась также модель идеальной королевы — той, которая прежде всего полностью разделяла dignité супруга, и в силу этого претендовала на аналогичные почести, была бы предана его интересам во время и после его жизни, и при этом, будучи его главной советницей, держала бы свои мысли и эмоции при себе, не выражая их публично. Во всяком случае, именно в таком духе давала наставления своей дочери Сюзанне регентша Франции Анна де Боже [475] Anne de France . Enseignements à sa fille. Histoire du siège de Brest/Éd. T. Clavier, É. Viennot. Université de Saint-Etienne, 2006; Крылова Ю.П. Автор и общество в позднесредневековой Франции. М.: Индрик, 2014. С. 92–98. . Французский историк Тьерри Ванегфелен считал такую модель следствием заключения негласного « абсолютистского пакта » между королем и королевой, появившегося во времена Карла VIII и Анны Бретонской (с 1491), гарантирующего социальный и политический порядок при дворе и в королевстве, устанавливающего четкий алгоритм монархической преемственности, одновременно определяющего иерархию женщин королевской фамилии, защищающего привилегии и собственность привилегированных семей и сословий [476] Wanegffelen Th . Le pouvoir contesté. Souveraines d'Europe à la Renaissance. P. 131. .

Королевы и правительницы Франции, как показало недавнее исследование Элиан Вьенно, смогли обеспечить преемственность женской власти, используя и создавая разные формы солидарности. Речь идет об организации ими процесса образования и воспитания при дворе знатных девочек, в том числе иностранных, как потенциальных будущих королевских невест, а также регулярных дарах, подарках, рентах и всем, что могло приносить достойный их статуса доход, создании дамских должностей за счет функций, ранее зарезервированных для мужчин, их прямом вмешательстве в изменение большого церемониала двора, наконец, о разных проявлениях регулярного покровительства самих монархов [477] Viennot E . La France, les femmes et le pouvoir. L'invention de la loi salique (Ve–XVIe siècles). T. I. P. 485486; Cosandey F. Les préséances à la cour des reines de France//Femmes et pouvoir politique. Les princesses d'Europe, XVe–XVIIIe siècle. P. 275. . Утверждение правил наследования трона, предполагающее безусловное исключение женщин, и усиление личной власти королей позволяло им использовать женский фактор в политике более утилитарно и продуктивно, чем ранее. Дамская часть двора во главе с королевами прочно встраивалась в королевскую систему публичного управления и репрезентации власти, превращаясь в обязательную часть государственного механизма. Особая роль при этом была присвоена себе королевами-матерями Франции.