Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Далее по левую руку, на нижних сиденьях, пребывали канцлер, Гийом Пуайе, четыре председателя Парижского парламента, 11 епископов и архиепископов (не-пэров), что зеркально соответствовало положению Главного распорядителя двора и его подчиненных.

Наконец, на ступенях, ведущих к трону (буквально: aux pieds du Roy — у ног короля ), располагался Главный камергер, герцог Клод де Гиз-Лотарингский, брат кардинала-архиепископа, чем подчеркивалась его особая близость к королевской персоне, соперничающая с полномочиями и оспаривающая возможности Главного распорядителя двора Монморанси [455] Du Tillet J . Recueil des rangs des grands de France/Item. Recueil des Roys de France, leur couronne et maison. P. 96. . Позиции герцога де Гиза были связаны как с фавором короля, так с его несравнимо высоким происхождением, поскольку он был сыном суверенного герцога Лотарингского, приходился правнуком Рене Анжуйскому из рода Валуа, был женат на французской принцессе крови Антуанетте де Бурбон-Вандомской, являлся зятем Иакова V Шотландского [456] Du Tillet J . Recueil des rangs des grands de France/Item. Recueil des Roys de France, leur couronne et maison. P. 96–97. .

Подводя итог, подчеркнем, что, конечно, речь идет об особом заседании Парижского парламента, с участием пэров Франции, имевших право судить себе подобных, — кстати, « дело » императора Карла V рассматривалось именно с точки зрения его статуса пэра Франции, поскольку до 1526 г. он был держателем графства Артуа. Последнее было дезавуировано Мадридским договором, однако французская корона позднее признала его статьи ничтожными. Церемониальное пространство заседания было четко разделено на несколько частей: королевское/короля Шотландии и дофина/Главного камергера/светских пэров — принцев французских/духовных пэров/иностранных принцев/должностных лиц двора, согласно субординации/высших судебных чинов/церковных иерархов. Очевидно, что всякий раз при организации публичных церемоний королю приходилось учитывать сложный состав своего двора и местнические претензии представителей светской и духовной элиты, считаться с институтом пэрства и иностранными принцами, однако ранг представителей королевской крови постепенно выходил на первое место. Церемониальное место последних зависело только от потенциальной очереди на трон и родственной близости к королю по мужской линии. Также налицо было высокое численное представительство ключевых подразделений двора, четкая субординационная упорядоченность придворных чинов во время государственных церемоний; куриальный институт и его структуры являлись ключевым институциональным элементом любой подобной церемонии, светской или духовной, а зачастую и ее (со-) организаторами.

Французский двор при Франциске I и Генрихе II переживал один из самых лучших периодов в своей истории, хотя законодательно эти короли не закрепили складывающуюся систему придворных должностей-рангов-представительства (что сделает Генрих III), лично определяя место в куриальной или государственной иерархии своим подданным, согласно традиции и политическим резонам. Эта система пребывала в постоянном движении, в том числе по причине коренных изменений в структуре французской элиты, которая, независимо от места ее представителей в дворянской иерархии, постепенно приобщалась к профессии придворного, свитского или служащего, получающего регулярное жалование, бенефиции и дары за свою службу или просто имеющего право нахождения при дворе. Она была несовершенна, что показали трудности при определении места отдельных знатных лиц во время церемоний, зависящего от многих факторов, а также свидетельства иностранных послов и дипломатов при французском дворе, жаловавшихся своим государям и правительствам на хаотичность куриальной жизни и постоянные огромные толпы дворян возде короля Франции [457] Knecht R . The French Renaissaince court. P. 68–70. .

Таким образом, мы предприняли попытку поколебать точку зрения современных историков двора, Ж.-A. Сольнона и Р. Кнехта, о том, что Франциск I не произвел куриальной революции. Наоборот, действия короля по обновлению существующей структуры двора, созданию новых подразделений и должностей в его светской и церковной (а также дамской и детской, о чем речь пойдет ниже) составляющих, попытки упорядочения системы рангов и церемониала, увеличение состава служащих-придворных и лиц, допущенных ко двору, свидетельствуют об обратном. Разнесенные по времени, и, скорее всего, не осуществляемые на основе единого, предварительного плана, эти куриальные реформы, институциональные и политические по характеру, вместе с тем были подчинены ключевому целеполаганию — усилению власти и полномочий короля Франции на основе функциональной мобилизации двора, стремлению к принятию ключевых государственных решений только в рамках куриального института, наконец, посредством этого, превращению короля в недосягаемую публичную и церемониальную фигуру. В условиях начавшейся Реформации в Европе и продолжающихся Итальянских войн важно было укрепить именно организационное и институциональное ядро двора — Королевскую палату, а также церковный и военный дворы, сделать их управляемыми и эффективными, обеспечить регулярную занятость большой массы людей, дворянства прежде всего, при дворе или на войне, пресекая возможность как сепаратизма прошлых времен, так и брожения умов.