Евгений Сергеев - Большая игра, 1856–1907 - мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии

«Мы должны дать ясно понять, — писал Бродрик Амтхиллу в октябре 1904 г., — что Янгхазбенд «продал» нас. Его экспедиция стала копированием действий России. Но ситуация действительно ухудшилась, когда Лэнсдаун решил, что здесь была затронута его честь...» [1019]Чтобы понизить градус критики в адрес тибетской авантюры, как ее расценили некоторые представители британской общественности, лондонский Кабинет отдал распоряжение Янгхазбенду и Макдональду, то есть дипломатическому и военному руководителям экспедиции, вывести войска из Лхасы только после того, как будут пересмотрены слишком жесткие для Тибета условия конвенции [1020]. Однако данное условие выполнено не было, и 6 октября 1904 г. британская миссия в сопровождении войск покинула столицу Страны снегов. Согласно российским источникам уход англичан из Лхасы сопровождался «проклятьями тех тибетцев, чьи родственники были убиты или ранены в ходе столкновений с британцами», хотя Янгхазбенд свидетельствовал о том, что местное население демонстрировало искреннее дружелюбие во время проводов членов его посольства [1021].

Среди министров лондонского правительства Бальфур и Лэнсдаун сняли с себя всякую ответственность за действия Керзона и Янгхазбенда. Премьер с возмущением писал, что последний отказался выполнять распоряжения из Лондона и сделал невозможным для Кабинета «отвергнуть обвинения в повторении самых неприемлемых методов российской дипломатии». Более того, официальный Лондон признал Янгхазбенда виновным в нарушении субординации, когда он покинул Лхасу без внесения поправок в текст конвенции по требованию правительства [1022]. Вскоре и лорд Керзон был вынужден подать в отставку с поста вице-короля Индии, который он в нарушении традиции занимал на протяжении почти двух сроков с декабря 1898 по август 1905 г. Его преемник — лорд Минто стал проводить более взвешенную политику в русле концепции «искусного сдерживания», хотя генерал Китченер, личная ссора которого с Керзоном явилась непосредственным поводом для отставки последнего, продолжал реформу индийских вооруженных сил вплоть до 1909 г.

Новая англо-цинская конвенция от 27 апреля 1906 г. носила компромиссный характер в отношении Тибета. Документ утверждал сюзеренитет империи Цин над Страной снегов, предоставляя Британии там самые широкие коммерческие права. Уайтхолл значительно снизил сумму контрибуции, навязанную Янгхазбенд ом тибетскому правительству [1023]. Однако положение Тибета между тремя империями было далеко от стабильного и безопасного. Неудивительно, поэтому, что эта проблема нуждалась в дальнейшем урегулировании.

Подводя итоги тибетской эпопеи, отметим, что только при поверхностном взгляде Страну снегов можно было бы назвать второстепенной «площадкой» русско-британского «турнира теней». На самом деле роль Тибета в Большой Игре являлась не менее значимой, чем Персии, Афганистана или ханств Центральной Азии. При этом не стоит упускать из виду то обстоятельство, что развитие ситуации вокруг Тибета происходило в связи с положением дел на Дальнем Востоке — последнем из регионов геостратегического соперничества России и Великобритании в конце XIX — начале XX в.

В течение короткого промежутка времени после второй опиумной войны и подавления восстания тайпинов многие британские и российские государственные деятели продолжали рассматривать Дальний Восток как значимый регион мировой политики. Однако с начала 1870-х гг. их внимание переключилось на решение других первостепенных проблем: подчинение Центральной Азии и колонизацию Восточной Сибири — для России, укрепление северо–3ападной границы Индии и распространение принципов фри-треда в Азии — для Великобритании [1024].

Что же касается Дальнего Востока, то Особое совещание, созванное в Петербурге 29 июля 1883 г., одобрило административную реорганизацию, нацеленную на развитие Амурского бассейна, усиление влияния России на ее тихоокеанских соседей — империя Цин, Японию и США, а также обеспечение прочного «тыла» империи в случае войны в Европе. В связи с этим учреждалось новое Приамурское генерал-губернаторство, объединившее три прежних области — Забайкальскую, Амурскую и Уссурийскую, плюс важные в стратегическом плане остров Сахалин и полуостров Камчатка [1025]. Принятые решения казались назревшими и необходимыми с учетом возможных попыток Пекина вернуть территории на Дальнем Востоке, потерянные в середине XIX в., тем более, что китайцы прилагали к этому все усилия в 1885–1886 гг., когда Россия и Британия вновь балансировали на грани войны из–3а событий на границах Афганистана, о которых шла речь в предыдущих главах [1026].