Роман фон Раупах - Лик умирающего (Facies Hippocratica). Воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года

Нравственный облик Распутина был, конечно, весьма непривлекателен. Это был пьяница и развратник, но если уж говорить об этих его отрицательных чертах, то из чувства справедливости нельзя не указать на то положительное, чем он обладал. Это положительное было его бескорыстие. В дни своего могущества он мог легко сколотить миллионы, а между тем, после его смерти не осталось ничего, и дочери его существовали исключительно денежной помощью, которую оказывали им прежние почитатели их отца.

Область влияния Распутина была огромна, и, что удивительнее всего, не вследствие его личного вмешательства в дела управления, которое, в сущности, ограничивалось назначением по его рекомендации нескольких лиц на высшие государственные должности, а оттого, что вокруг этого человека создалась борьба за власть, борьба, в которой борющиеся расценивались не по их способностям к призываемой деятельности, а исключительно по их отношениям к «старцу». Благодаря этому «большая политика» стала твориться такими господами, как специалист по тибетской медицине Бадмаев 27 , ловкий журналист Манасевич-Мануйлов, князь Андроников, друживший не только с придворными и министрами, но и с их камердинерами, и прочими неразборчивыми людьми, умевшими пользоваться слабостями истерички-императрицы.

В кругах бюрократических наблюдалось совершенно исключительное и невиданное в истории явление.

За 1916-й год не было ни одного несмененного министра. Были министерства, в которых они сменялись по несколько раз. Председателей Совета министров было четверо 28 , причем А. Ф. Трепов 29 занимал эту должность всего 46 дней и был побежден Протопоповым, который разоблачил его в предложении Распутину взятки за отказ от вмешательства в государственные дела.

Это отсутствие какого-либо курса, плана и определенной мысли приняло такой стихийный характер, что Пуришкевич метко определил его выражением «министерская чехарда», а кто-то другой усмотрел в нем подражание «походке пьяного — от стены к стене».

Один из Столыпинских министров, противополагая правительство боровшимся с ним общественным слоям, определил эти группы словами: «мы» и «они». К концу 1916-го года эта проведенная Кривошеиным 30 демаркационная линия стала стираться. Из разряда «мы» ушли такие столпы, как А. Макаров, А. Трепов, князь Шаховской 31 , министр финансов Барк 32 и многие другие. За министрами стали брать отпуска их товарищи.

Осенью 1916-го года неожиданно для всех был назначен министром внутренних дел А. Д. Протопопов. Неожиданным это назначение явилось потому, что Государственная Дума того времени была уже центром оппозиции, а Протопопов состоял товарищем ее представителя и принадлежал к прогрессивному блоку.

Случилось это странное назначение при содействии специалиста по Тибетской медицине Бадмаева. Человек этот, лечивший петербургских обывателей бурятскими снадобьями, имел огромную практику среди наших чиновных и титульных обскурантов. Дурачить этих господ ему помогала не только его азиатская хитрость, но в значительной степени и страсть русского человека ко всякого рода чудесам.

В России всегда господствовал во всем своем величии принцип: «credo guia absurdum» (верю потому что нелепо).

Протопопов, обратившийся к Бадмаеву за медицинским советом, стал посещать его «кружок», познакомился там с Распутиным и Вырубовой и через них вошел в «мистический круг» Царской семьи.

Россия удивительная страна. Там всякий маньяк и мечтатель может производить беспрепятственно свои опыты и чем шире эти фантазии, чем они «планетарнее» и нелепее, тем больше в них веры. Став столь неожиданно для себя министром, Протопопов задумал целый ряд реформ, которые конечно должны были сразу спасти Россию. Все продовольственное дело не только страны, но и армии он решил передать в свое министерство внутренних дел. Земство и полиция подвергались коренной реформе. Разрешался еврейский вопрос, создавалась большая газета с одновременным участием в ней таких лиц, как Милюков, Горький, Меньшиков 33 и т. п.

Неопрятная голова этого человека напоминала винегрет из дешевой кухминистерской, в котором можно найти все от недоеденного вчерашним посетителем куска бифштекса и до усердной судомойки включительно.

Задуманные им легкомысленные мероприятия ни к чему не привели, конечно, и автор их, поручил дела свои товарищам, стал вместо управления министерством посещать Царское село, куда привозил разные «гороскопические вещи», добытые им от некоего Шарля Перрона. Этот гадатель убедил министра, что его планета Юпитер, и что жизненная судьба его решиться моментом прохождения ее под Сатурном.