Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

Незадолго до окончания второй гражданской войны Хайд покинул Джерси. Еще в начале 1648 года он надеялся на военные успехи и писал Генриетте Марии, разубеждая, будто когда-либо интриговал против нее. В середине июня он получил указание от Джармина срочно прибыть в Сен Жермен и вексель. Высадившись во Франции, Хайд сначала отправился в Кан, где рассчитывал встретиться с секретарем Николасом, однако тот перебрался в Руан, где проживал в доме лорда Коттингтона. Оба, как и Хайд, получили приказ присоединиться к принцу, но исполнить его было непросто, и потому, что поездка по стране, где бесчинствовали грабители и мародеры, была небезопасной, и потому, что Чарльз, как они узнали, отправился в Голландию. Поторопившись в Дьепп, Хайд и Коттингтон сели на корабль, доставивший их в Дюнкерк. Хайд жестоко страдал от морской болезни, но ягодки были впереди. Корабль, предоставленный губернатором Дюнкерка, чтобы отвезти их к принцу, едва отплыв, подвергся нападению каперов из Остенде, англичане, как и другие пассажиры, стали пленниками. В Остенде выяснилось, что компенсации им не видать, поскольку испанский губернатор этого города сам был в доле. Поэтому вместо того, чтобы оказаться на флагмане «Констант Реформейшн», они перемещались по побережью страны в поисках своего сеньора, и только в сентябре присоединились к Чарльзу.

Это было тяжелое для Хайда время из-за материальной неустроенности и разногласий в роялистском лагере. Единственным членом совета, «о ком никто не сказал бы дурного слова», был Хоптон, но он не пользовался должным влиянием на принца, так как другие советники объединились, чтобы «злословить в его адрес». Хайд нашел неожиданного союзника в лице принца Руперта, противившегося, как и он сам, сближению с шотландцами. Как пишет Келси, «назначение Руперта (командующим флотом — А. С. ) было провалом для советников принца — „пресвитериан“. За этим крылось изменение в балансе сил в совете после прибытия в Гаагу лорда Коттингтона и сэра Эдварда Хайда, принесших сильные анти-шотландские настроения» [64, 443–444 ]. Руперт посетил последнего и приветствовал «с изяществом, любезностью и почтением». Противниками Руперта были Колпепер и секретарь Чарльза сэр Роберт Лонг, во всем послушный Генриетте Марии. Руперт обвинял их в стремлении к наживе, из-за чего они выпустили из плена торговые суда, якобы для того, чтобы не обострять отношения с Сити. В результате выгода от каперских захватов была упущена. Часть роялистов ополчилась на Баттена, так как считала, что именно он отговорил принца Уэльского дать сражение в устье Темзы. Наконец, поводом для приглушенного недовольства было разделяемое многими мнение, что тогда вместо бесцельного стояния у побережья следовало воспользоваться моментом, плыть к Уайту, освободить Карла I. Кларендон не считал такую операцию невозможной: Карсбрук был слабо укреплен и находился у самого побережья. В новой ситуации Хайд счел правильным избавиться от прежних предубеждений и оправдывал свой «союз» с Рупертом. Отношения в лагере эмигрантов накалились до предела. Кларендон объяснял это тем, что герцог Йоркский под влиянием своих советников полковника Бамфилда и лорда Беркли, погряз «в интригах и проектах». В «Истории мятежа» он представлял себя как доверенного советника принца, пытавшегося всеми способами добиться взаимопонимания в совете, состав которого был ограничен лицами, которых ввел Карл I, а Чарльз не мог изменить. Напротив, верховный прокурор Херберт настраивал принца против своих противников, в первую очередь, Колпепера. Подчеркивая свою роль «миротворца», Хайд описал эпизод, произошедший на заседании совета, проходившем в его доме. При обсуждении вопроса о морских трофеях Колпепер обвинил в нечестности сэра Роберта Уолша, «заслуживающего доверия» человека, которого продвигал Руперт. Возникла перепалка между Колпепером и Чарльзом, принц покинул заседание. Хайд, для которого главным было сохранение если не единства, то взаимопонимания среди членов совета, рекомендовал Колпеперу принести извинения. Тот сгоряча отказывался, о чем Херберт сразу донес принцу Уэльскому. На следующий день Колпепер, остыв, посетил Чарльза, и тот вопреки совету Херберта, говорил с ним «насколько возможно, любезно». Однако тем дело не кончилось. На улице Колпепера встретил Уолш, ударил его кулаком в лицо, а затем выхватил меч. Колпепер не был вооружен, и дуэль назначили на другое утро, за городом. Принц узнал о намеченной дуэли (Хайд не пишет, кто проинформировал его) и обратился к городским властям. Уолша арестовали, через много дней суд (голландцы действовали «в своей манере: медленно, с долгими процедурами, не принимая дело близко к сердцу») изгнал его из Гааги; он нашел пристанище в Амстердаме, «чем был доволен» [7, IV, 407–410 ]. В описании Кларендона явно прослеживается его участие в этой интриге.