Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

Вначале было не ясно, как парламент будет трактовать свое право исключать из помилования. Речь зашла о тех, кто в прямом смысле приложил руку к смертному приговору Карлу I, и кто обеспечил осуществление казни. Из 59 человек, чьи подписи стояли на приговоре, в 1660 году были живы 38. Полное согласие было только в том, чтобы «назначить» главными виновниками «убийства» Карла I (роялисты, разумеется, ни в каком смысле не признавали законности суда над ним и казни) «квартет мертвецов»: Кромвеля, Айртона, председателя трибунала Джона Бредшо и полковника Томаса Прайда, выгнавшего из парламента настроенных договариваться с королем пресвитериан. Айртон скончался вскоре после казни Карла I во время завоевательного похода в Ирландию от лихорадки. Умершего в сентябре 1658 г. Кромвеля ненадолго пережили Бредшо и Прайд. На смертном одре Бредшо якобы произнес: «Если бы Карла I пришлось осудить еще раз, я стал бы первым, кто сделал это». В декабре 1660 года парламент постановил эксгумировать тела этих четырех цареубийц, «захороненные в Вестминстерском аббатстве или ином месте», протащить их волоком в Тайборн, традиционное место казней, и повесить. Страшный приказ был исполнен 30 января, в дату гибели монарха. Тела Кромвеля, Айртона и Бредшо были повешены в присутствии толпы и болтались на виселице с девяти утра до шести вечера, когда им отрубили головы. Тела сбросили в общую яму, головы на пиках выставили в Вестминстере, глазницами в сторону места, где был установлен эшафот, на котором казнили Карла I. Тело Прайда не было подвергнуто экзекуции, видимо, потому, что разложилось до степени, сделавшей эту процедуру невозможной.

Кроме Айртона, во время ирландского похода в битвах или от болезней окончили жизненный путь пять лиц, подписавших приговор. Теолог Исаак Дорислаус, отправленный посланником в Гаагу, был зарублен роялистами в гостинице, где он жил, в апреле 1649 года. Полковник Дин был убит в морском сражении с голландцами в 1652 году. К 1660 году умерло по естественным причинам десять «цареубийц»: три офицера и семь политиков. Единственным человеком, который подписал приговор, не только не пострадал, но сделал карьеру при новом режиме, был полковник Ричард Инголдсби. Будучи командиром, близким к генералу Монку, обеспечившему возвращение Стюартов, он имел перед роялистами несомненную заслугу, так как арестовал генерала Ламберта, совершившего бесполезную, но героическую попытку спасти республику.

По мере того, как все больше людей оказывалось под подозрением, беспокойство нарастало. Настроение в парламенте тоже быстро менялось. В середине мая 1660 года к решетке палаты общин был вызван бывший спикер Лентал. Ему вменялось в вину, что во время обсуждения закона об амнистии он, пытаясь от страха бежать впереди паровоза (конного экипажа, в реалиях времени), произнес: «Те, кто поднял меч против короля, совершили такое же тяжкое преступление, как и те, кто отрубил ему голову». Тогда спикер Гримстон усмотрел в этих словах желание «разжечь пожар» в парламенте и заявил, что Лентал заслуживает больше, чем просто порицания, поскольку сказанное им находится в полном противоречии с желанием короля проявить милость. Кроме того, будь эти слова сказаны за стенами парламента, или в другое время, их результат мог быть разрушительным [11, IV, 42–43 ]. [12] Лентал, давший показания против обвиняемых на процессах, был прощен Карлом II и даже получил у него аудиенцию, во время которой, раскланявшись, потеряв равновесие, упал, что вызвало смех у присутствовавших. Последние месяцы жизни он провел в своем поместье в угрызениях совести, а на могильной плите повелел выбить два латинских слова Vermis sum (Я — червь). 1 июня, во время первого посещения парламента королем и канцлером, Карл II после нескольких слов, адресованных палатам, повелел Хайду «передать им его мысли». Канцлер призвал парламент ускорить работу над самыми срочными законами, прежде всего, над биллем об амнистии, чтобы «народ мог увидеть и узнать о необычайной и великодушной заботе Его Величества о его успокоении и освобождении от сомнений и страхов» [11, IV, 63 ].

Дальнейшие действия властей трудно назвать великодушными. В июне 1660 года парламент утвердил несколько списков, которые делали возможным смертную казнь и другие виды наказаний для ряда лиц. В дальнейшем они уточнялись и расширялись. В июле палата лордов потребовала от общин согласиться с тем, что все подписавшие приговор Карлу I являются государственниками изменниками. Кроме лиц, подписавших приговор, из помилования исключили офицеров, охранявших захваченного в плен Карла I и обеспечивших осуществление казни: Дэниэла Экстелла, охранявшего Вестминстер-Холл, последнее земное прибежище Карла I, Мэтью Томлинсона, отвечавшего за пленника со времени заключения его в Виндзоре до прибытия к эшафоту; Френсиса Хакера, Роберта Фара и Геркулеса Ханкса, руководивших исполнением приговора. Для Хакера арест стал полной неожиданностью: он был человеком Монка и продолжал командовать полком в течение нескольких недель после приглашения Карла II на трон. Вероятно, настоящая причина его злоключений крылась в том, что он сохранил у себя в доме оригинал приговора с подписями. Существование подлинника подтвердила жена полковника, ошибочно посчитавшая, что он доказывает невиновность мужу, который приговор не подписывал. На вопрос, знает ли он, кто был палачом (этого расследование так и не выяснило), Хакер ответил, будто слышал, что это чей-то дворецкий, но имени не знает. Он выразил готовность выяснить это [11, IV, 87 ]. Хранение приговора сочли доказательством непосредственной вовлеченности полковника Хакера в убийство Карла I. Это предопределило перемещение его в список тех, кто подлежал смертной казни. Арестованных полковников пристрастно допрашивал специальный комитет. Трое (Фар, Томлинсон и Ханкс) избежали смерти, дав показания против товарищей или имея покровителей. Как сказал Экстелл, «Ханкс, который был самым грубым из нас по отношению к королю, дал показания, достаточные, чтобы повесили его товарищей-сослуживцев». В вину самому Экстеллу ставилось то, что в ходе процесса и во время казни Карла I он насильно принуждал солдат своего полка скандировать слова «Справедливость» и «Казнить» [11, IV, 106 ].