Андрей Богданов - Повседневная жизнь Древней Руси

Словенский князь-богатырь и кудесник Вольга (Вольга Святославич, он же Волхв Всеславич) обращался то в волка, то в сокола и завоевал со своей лихой дружиной «царство Индийское» (где мужчин они убили, а жен и девиц «поймали себе», в соответствии с историей расселения индоевропейцев-ариев на полуострове Индостан). Это весьма древний фольклорный персонаж, даже более архаичный у славян, чем Хельги у данов из династии Скёльдунгов (герой, продолживший род, женившись на собственной дочери).

Датские Скёльдунги, к роду которых относился мифологический скандинавский Хельги, связаны с Русью не только предположительным отождествлением их конунга Рёрика Ютландского с легендарным князем Рюриком. Согласно «Саге о Хервер», окончательно сложившейся в XIII веке, они происходят от сына бога Одина, Сирглами, — конунга Гардарики, то есть Руси. Наследовал ему сын Свафрлами. Бесноватый викинг-берсерк Арнгрим, приехав на Русь, убил престарелого внука бога, Свафрлами, взяв себе его волшебный меч и вполне земную дочь, от которой родилось 12 сыновей берсерков. По другой версии саги мудрый Свафрлами сам отдал берсерку дочь и меч. Берсерков у скандинавов в честь Одина и должно было быть 12. Однако один из них, по имени Ангантюр, оказался в своем уме: он стал королем готов и женился на Свафе, дочери конунга Альдейгьюборга, то есть Старой Ладоги. Таким образом, датские Скёльдунги, связанные исторически с торговым городом Хедебю, в легендах, по крайней мере по женской линии, происходят с Руси и связаны с главным восточным партнером Хедебю — Ладогой. При этом Русь-Гардарика рассматривается как древнейшая страна, где правил сын бога Одина…

С другой стороны, очевидно, что воин-кудесник Вольта, отвоевавший своим людям царство (обширные владения пришедших с запада словен в Северо-Восточной Руси), и княгиня Вольга, построившая Русское государство, имеют смысловое сходство, возможно, и побудившее редактора Лаврентьевской летописи временами называть Ольгу Вольгой. Впрочем, в статье о браке Ольги тот же летописец называет ее Оленой («и приведоша ему жену от Пьскова, именем Олену»). Это указывает еще одну возможность: Ольгой молодую княгиню Алену назвали (ее муж или летописцы) в честь Олега. Правда, Олега как раз и не было в Древнейшем сказании: он возник в Начальном своде как воевода, а в «Повести временных лет» как князь только спустя сто и более лет. То есть по упоминанию в русских источниках Ольга первична, а Олег — вторичен, так же, как в скандинавских источниках Хельга упоминается раньше Хельги.

Само имя Ольга не обязательно было связано со скандинавским именем Хельга. Имя Olhа — вполне славянское, оно зафиксировано у древних чехов. А именно миграция западных славян в VIII–IX веках способствовала славянской колонизации северных земель Руси по данным археологии. По диалектным особенностям союз племен кривичей, занимавших огромную территорию в центрами в Полоцке, Пскове (прежде в Изборске) и Смоленске, как полагают современные лингвисты, восходил как раз к северо-западной славянской диалектной группе, расселявшейся вплоть до современной Германии. Словене, пришедшие с запада позже, расположились восточнее кривичей, но и в их землях имели отдельные селения. Жили среди кривичей, по данным археологии, и немногочисленные семьи варягов: прибалтийских славян и скандинавов, но не отщепенцев-викингов, а вполне солидных, хотя и небогатых, земледельцев, ремесленников и торговцев.

Как бы то ни было, в славянском роде основательницы Русского государства сомневаться не приходится: сына она назвала Святославом, а внуков — Ярополком, Олегом и Владимиром. Единственное спорно славянское имя Олег, очевидно, дано в честь самой Ольги или легендарного князя-воеводы Олега. То есть скандинавских пристрастий у княгини, которую пытались вольно отнести к варяжскому роду, категорически нет. А представление о благах государственности, отсутствовавшее в то время у скандинавов, у нее, как увидим, присутствовало в полной мере, что и заставило позднего летописца возвести княгиню к легендарному Гостомыслу. Однако положение одинокой женщины в каменном тереме, стоявшем в 945 году около Киева, эти славянофильские обстоятельства не улучшали никак.

Для полян, державших Игоря на княжеском «столе» (буквально — кормлении) в Киеве, после его смерти Ольга была никем. Да, она княгиня, но мало ли было в то время княгинь! Даже в Царьград «от рода руского» ездили послы Предславы и жены Улеба, не считая дам, к которым принадлежность послов не обозначена. Воевода Свенельд, чьи подвиги при Игоре были расписаны уже в Древнейшем сказании и позже в летописях, согласно этим рассказам везде брал дань себе, то есть не подчинялся князю, а действовал как его союзник. Силы у него были, но за Игоря он не мстил и Ольге не помогал.