Филипп Гуревич - Мы вынуждены сообщить вам, что завтра нас и нашу семью убьют. Истории из Руанды

— Моя история с самого рождения? — переспросила Одетта Ньирамилимо. — У вас действительно есть на это время?

Я ответил — да, есть.

— Я родилась в Кинуну, в провинции Гисеньи, в 1956 году, — начала она. — Так что мне было три года, когда началась история этого геноцида. Я мало что помню, но точно видела отряд мужчин, которые спускались со склона горы с мачете в руках, а горящие дома до сих пор видятся мне, как наяву. Мы бежали в буш, угнав с собой коров, и не выходили оттуда два месяца. Так что молоко у нас было, но кроме него — ничего. Наш дом сгорел дотла.

Одетта сидела, выпрямив спину, наклонившись вперед, на белом пластиковом садовом кресле, сложив руки на голой белой пластиковой столешнице между нами. Ее муж играл в теннис; дети плескались в бассейне. В «Серкл Спортиф» в Кигали было обычное воскресенье — аромат курицы на гриле, броская яркость бугенвиллеи, ниспадающей с садовой стены. Мы сидели в тени высокого дерева. Одетта была в джинсах и белой блузке, ее шею обвивала тоненькая золотая цепочка с подвеской-талисманом. Она рассказывала — быстро и откровенно — несколько часов подряд.

— Не помню, когда мы заново отстроили дом, — продолжала она, — но в 63‑м, когда я училась во втором классе начальной школы, помню, увидела отца, красиво наряженного, точно на праздник, в белой хламиде. ОН ВЫШЕЛ НА ДОРОГУ, А Я БЫЛА С ОСТАЛЬНЫМИ ДЕТЬМИ, И ОН СКАЗАЛ: «ПРОЩАЙТЕ, ДЕТИ МОИ, Я СОБИРАЮСЬ УМЕРЕТЬ». МЫ ЗАКРИЧАЛИ В ОТВЕТ: «НЕТ, НЕТ!»А он сказал: «Разве вы не видели, как по дороге проехал джип? В кузове сидели все ваши дядья по матери, и я не стану ждать, пока примутся охотиться за мной. Я подожду здесь, чтобы умереть вместе с ними». Мы кричали и плакали, и просили его не умирать, но все остальные были убиты.

Так руандийские тутси считают годы своей жизни — на манер игры в «классики»: 59, 60, 61, 63‑й и так далее, до 94‑го, — порой пропуская по несколько лет, в которые они не знали ужасов террора, а порой замедляя рассказ и называя поименно месяцы и дни.

Президент Кайибанда был в лучшем случае неумным правителем, и по его привычке к затворничеству можно предположить, что он об этом знал. Подстрекать массы хуту убивать тутси — это, похоже, был единственный метод, которым он способен был поддерживать жизнь в духе революции. Предлог для этого всеобщего насилия нашли в том факте, что время от времени вооруженные банды монархистов-тутси, которые бежали в изгнание, устраивали показательные рейды в Руанду. Эти партизаны были первыми, кого стали называть «тараканами», и они сами пользовались этим словом, описывая свою хитрость и веру в собственную несгибаемую живучесть. Их нападения были хаотичными и бессильными, зато месть хуту гражданским, мирным тутси неизменно оказывалась быстрой и масштабной. В первые годы республики не проходило и двух-трех месяцев подряд, когда несчастных тутси не выгоняли бы из их домов поджогами и убийствами.

Наиболее впечатляющее вторжение «тараканов» случилось за несколько дней до Рождества 1963 г. Банда в несколько сотен тутси-партизан ринулась в Южную Руанду с базы в Бурунди и продвинулась далеко, не дойдя всего 12 миль до Кигали, после чего ее уничтожили руандийские войска под командованием бельгийских офицеров. Не удовлетворившись этой победой, правительство ввело во всей стране военное положение, чтобы подавить «контрреволюционеров», и назначило специального министра для организации войск «самообороны» хуту, которым была поставлена «рабочая задача по зачистке буша». Это означало новые убийства тутси и разрушение их домов. В газете «Ле Монд» школьный учитель по имени Вюийемен, работавший в миссии ООН в Бутаре, описывал массовые убийства в декабре 1963 г. и январе 1964 г. как «настоящий геноцид» и обвинял европейские гуманитарные организации и церковных лидеров страны в безразличии, равном соучастию в организованной правительством бойне. С 24 по 28 декабря 1963 г., писал Вюийемен, в ходе хорошо организованных массовых избиений в одной только южной провинции Гиконгоро погибло не менее 14 тысяч тутси. Хотя основной целью убийц были образованные тутси-мужчины, писал он, «в большинстве случаев женщин и детей тоже разили ударами масу или копий. Тела жертв чаще всего сбрасывали в реку, предварительно сорвав с них одежду». Многие выжившие тутси пошли по стопам предыдущих толп беженцев, эмигрировав из страны; к середине 1964 г. не менее четверти миллиона тутси бежали из Руанды. БРИТАНСКИЙ ФИЛОСОФ СЭР БЕРТРАН РАССЕЛ ОПИСЫВАЛ ПРОИСХОДИВШЕЕ В РУАНДЕ В ТОМ ГОДУ КАК «САМОЕ ЧУДОВИЩНОЕ И СИСТЕМАТИЧЕСКОЕ МАССОВОЕ УБИЙСТВО, КОТОРОМУ МЫ БЫЛИ СВИДЕТЕЛЯМИ СО ВРЕМЕН ИСТРЕБЛЕНИЯ ЕВРЕЕВ НАЦИСТАМИ».