Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Наглядным примером подобного отношения Екатерины к великокняжеской чете может служить описанные Гаррисом 22 ноября 1782 г. события, связанные с возвращением супругов на родину после визита в Европу. Они путешествовали инкогнито под именами графа и графини Северных (дю Нор), посетили Италию, где удостоились аудиенции папы римского, и Францию. Две недели супруги провели у родителей Марии Фёдоровны в сельском имении под Монбельяром. Путешествие великокняжеской четы продолжалось 428 дней 896 896 Башомон Л. Цесаревич Павел Петрович во Франции в 1782 г. Записки Башомона [Отрывки] // Русская старина, 1882. Т. 35. № 11. С. 321–334. . И вот, какой прием они встретили по возвращении. «Свидание между императрицей и их императорскими высочествами произошло совершенно частным образом, без посторонних свидетелей, – свидетельствовал дипломат. – Продолжалось оно не более нескольких минут и, вероятно, ни с той, ни с другой стороны не было выражено большой радости или нежности». Впрочем, императрица тотчас же пожаловала великому князю орден св. Владимира. Вечером был устроен прием, на котором им представили иностранных министров. Затем великокняжеская чета навестила графа Панина и 20 минут провела с императрицей. «Из всего, что я мог узнать, – писал Гаррис, – я заключил, что они также недовольны приемом, им оказанным, как императрица сожалеет об их возвращении, и взаимное неудовольствие, преобладающее с обеих сторон, вероятно, произведет неприятные сцены» 897 897 Русский архив. № 11. С. 872–873. . Ухудшению отношений Екатерины с великокняжеской четой могло способствовать также то обстоятельство, что во время путешествия они «сделали огромный долг», который невозможно скрыть от императрицы. И это еще больше усилит, полагал Гаррис, то раздражение и ту «неестественную вражду», которые существуют между ними 898 898 Там же. С. 873–874. .

Не исключено, что немалую часть долга составили расходы на наряды великой княгини. Возвращаясь из Европы, писал Гаррис, она привезла с собой не менее 200 сундуков, «наполненных газом, лентами и другой подобной дрянью» 899 899 Там же. С. 867. . Заметим, что приведенные послом сведения вызвали сомнения у автора комментариев к его корреспонденции, который утверждал, что «государыня Мария Федоровна, напротив, и сама не любила тратиться на наряды, и не допускала к тому окружающих ее лиц» 900 900 Там же. С. 867–868. .

Как бы то ни было, но после возвращения из заграничного путешествия поведение великого князя и великой княгини претерпело изменения. «Они ведут почти уединенный образ жизни, – свидетельствовал Гаррис, – исключили из своего общества всех своих прежних любимцев и, по-видимому, хотят впредь руководиться в своих поступках одной только волей императрицы». Задаваясь вопросом, чем объяснялась подобная перемена в поведении великокняжеской четы, дипломат высказывал предположение, что, во-первых, они нашли графа Панина «слишком ослабевшим», чтобы он мог поддержать их или дать совет; а, во-вторых, они убедились, что почти все лица, которые их сопровождали во время путешествия, «их выдали». Однако решающим стало известие о намерении императрицы устранить великого князя от наследства, передав престол своему старшему внуку. Впрочем, продолжал Гаррис, какими бы причинами не были вызваны перемены, но поведение великокняжеской четы сделалось «благоразумным и основательным». Однако, это не изменило отношения к супругам со стороны императрицы. Она «так сильно предубеждена против них, что их поведение нисколько не встречает с ее стороны того одобрения, которого бы заслуживало. Теперь она называет их сдержанными, молчаливыми и рассерженными, говорит, что их испортили заграничные связи и … теперь они уже не могут вернуться к обычаям своей страны. Словом, – заключал Гаррис, – она заранее решила, что будет ими недовольна, а потому угодить ей уже невозможно» 901 901 Там же. С. 876–877. .

Справедливости ради стоит отметить, что при всем сложном характере отношений Екатерины с сыном она не скупилась в расходах на его содержание и те прихоти, к которым великий князь был привязан. Как отмечал польский ученый К. Валишевский, Павел получал 175 тыс. руб. в год для себя и 75 тыс. руб. для своей жены, не считая денег, отпускаемых на его двор. Таким образом, заключал исследователь, с материальной стороны Павел «был обставлен очень прилично». Тем не менее, великий князь постоянно нуждался в деньгах и, чтобы раздобыть их, прибегал даже к «таким постыдным средствам, как соглашение с поставщиками императрицы». Ученый объяснял это тем, что управляющий нагло обворовывал Павла, бедные родственники Марии Фёдоровны его обирали, и сам он разорялся на бесполезные постройки и тратил безумные деньги на свою дорогую и смешную игрушку, – гатчинскую армию 902 902 Валишевский К. Павел I. М., 2003. С. 23. .