Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Давая столь нелицеприятные, но справедливые оценки представителям русского дворянства, Макартни высказывал предположение, что правительству России «будет труднее цивилизовать дворян, нежели крестьян», потому что «при том состоянии, в каком они находятся, упрямство и скрытность, эти неизбежные спутники полуцивилизации, могут помешать их дальнейшему развитию». «Когда мы рассуждаем о варварстве нашей собственной и других стран несколько столетий тому назад, – продолжал автор, – мы можем говорить о более благоприятных условиях, в которых происходило формирование нации. Послушное и гуманное крестьянство, которое я описал выше, при лучших законах может быть обращено в лучший народ. Что касается дворянства, то оно должно избавиться от своих заблуждений и дурного поведения и приобрести тот здравый смысл, который послужит средством для улучшения». Макартни высказывал любопытное предположение: русские со временем, возможно, «станут такими же, как мы сейчас», а англичане несмотря на то, что располагаются на «высшей ступени», могут «скатиться к тому варварству, из которого русские пытаются выбраться» 739 739 Ibid. P. 55–57. .

Описывая духовенство, Макартни утверждал, что оно не столь многочисленно, как можно было бы ожидать от «невежества и чрезмерной набожности этой страны». На взгляд автора, низшее духовенство плохо образовано, лишь монахи и высшее духовенство знакомы с теологической литературой, но это, как правило, книги по истории церкви, событиях древности и о жизни и трудах отцов греческой церкви. Хотя нередко можно наблюдать, как лица высшего сословия, даже женщины целуют руку священника, это, по мнению автора, объясняется скорее обычаем, нежели действительным почтением, поскольку по сравнению с положением духовенства в других странах, «русское духовенство всего менее внушает к себе страх и пользуется наименьшим уважением или любовью» 740 740 An Account of Russia. P. 47–48. .

Макартни обращал внимание на то, что русские «очень суеверны», что в большей степени объясняется их невежеством. Они очень мало информированы о принципах своей религии, немногие из них едва способны повторить учение своей веры. Обычно русские люди ограничиваются возгласом «Господи, помилуй меня!», осеняя себя при этом крестным знаменем. «Они не приступят к утренней и вечерней трапезе без этого, или когда начинают какую-то работу. Редко, когда курьер или почтальон примется за работу, не перекрестившись перед дорогой». Автор заключал, что ни один народ в мире не высказывает такого почтения к священной клятве, как русские. Он описывал убранство храмов, подчеркивая, что иконы размещаются не только в церквах, но в каждом публичном заведении в углу помещений, как в домах частных лиц, так и в лавках. Каждый входящий в дом непременно крестится на них. По мнению автора, иконы, на которые молятся русские, отличаются от тех, что написаны великими мастерами в Италии. «В России нет ни одного хорошего художника, – полагал Макартни, – тем не менее их мазню приравнивают к произведениям ангелов» 741 741 Ibid. P. 212. . Как бы то ни было, продолжал автор, но «их церковные церемонии многочисленны, убранство церквей очень впечатляет, одежда священнослужителей богата, преклонение перед святыми стойкое, соблюдение церковных праздников традиционно» 742 742 Ibidem. .

Останавливаясь на характеристике священнослужителей, Макартни признавал, что за исключением немногих представителей высшего духовенства большинство не имеет образования и происходит из низших слоев населения, не являющихся крепостными. Их доходы незначительны, и потому они зависимы от подношений своей паствы. Они и их жены, как и другие простолюдины, отличаются склонностью к пьянству, что со временем приводит к их деградации. «В результате народ столь же невежественен, как и их пастыри, неспособные его просвещать». Даже высшее духовенство не настолько обеспечено, как в европейских странах, где нередко его представители являются лицами первых семейств. В России это случается редко. Тем не менее к ним относятся с уважением. «Даже дворяне высшего ранга не стесняются целовать руки епископа и просить его благословения». Макартни приходит к выводу: в гражданских делах России можно ожидать большего прогресса, чем в церковных 743 743 Ibid. P. 212–213. .

Примечательно, что Макартни сумел подметить перемены, происходящие в менталитете представителей высшего сословия, в том числе и в их отношении к религии тех, кто подпадал под влияние иностранных обычаев и вероучений. Это люди, как правило, лучше образованы, много путешествуют, что позволяет им убеждаться «в абсурдности своих прежних принципов, считая их предрассудками». Они по большей части становятся скептиками, «не верящими ни в какую религию вообще, ознакомившись с верой других государств во время путешествий, либо прочитав несколько иностранных книг, начинают верить подобным наставлениям так же, как другие веруют в учение своих предков» 744 744 Ibid. P. 214. .