Борис Флоря: Польско-литовская интервенция в России и русское общество

Сам текст договора, заключенного в августе 1610 г., С. Ф. Платонов оценивал достаточно высоко. Если бы боярам удалось добиться его осуществления, то он «составил бы предмет их гордости» [32] Там же. С. 463–464. . Но бояре, по мнению ученого, допустили ошибку. Боясь народного движения, они согласились на ввод в Москву польского гарнизона, после чего «в Москве водворилась военная диктатура польских вождей» [33] Там же. С. 464–465, 472–473. . Ни старая, ни служилая знать не искали соглашения с польской властью, они вынуждены были выполнять принимаемые поляками решения под угрозой уничтожения. Единственной группой русского общества, которая готова была сотрудничать с властями Речи Посполитой, было собрание дворян и дьяков, выдвинувшихся в Тушине и рассчитывавших сохранить свое положение при Сигизмунде III [34] Там же. С. 467 и сл. . Политика властей Речи Посполитой была такой, что у русских людей закономерно сложилось убеждение, «что государству грозила зависимость от чужеземной и иноверной силы, которая не желала связать себя законом и правом» [35] Там же. С. 479. . «Страна попала во власть иноземных и иноверных завоевателей, против них возможно было действовать только оружием» [36] Там же. С. 483. . В выступлении против завоевателей с оружием в руках объединились представители разных слоев русского общества, охваченные беспокойством за судьбу своей страны.

Заметным событием в изучении темы стало издание Л. М. Сухотиным сохранившихся фрагментов делопроизводства Поместного приказа, относящихся ко времени польско-литовской оккупации Москвы [37] Сухотин Л. М . Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе. 1610–1611 гг. // Чтения в Обществе истории и древностей российских (далее — ЧОИДР). 1911. Кн. 4. . Хотя Л. М. Сухотин не вступал в полемику с С. Ф. Платоновым, изданные им документы и сделанные исследователем наблюдения свидетельствовали о том, что Платонов несомненно ошибался, видя в представителях московской знати простых жертв террора со стороны польско-литовских властей.

В 20–30-е гг. XX в. появились работы исследователей, уже прямо посвященные рассматриваемой теме. Здесь прежде всего следует назвать работы А. А. Савича. Взгляды автора, представленные им первоначально в более краткой версии [38] Савич А. А. Польско-литовская интервенция в эпоху великой московской смуты // Сборник общества исторических, философских и социальных наук при Пермском университете. Пермь, 1927. Вып. 2. , были изложены более обстоятельно в работе, опубликованной в самом конце 30-х гг. [39] Савич А. А . Польская интервенция начала XVII века в оценке М. Н. Покровского // Против исторической концепции М. Н. Покровского: Сборник статей. М.; Л., 1939. Ч. 1. Несомненной заслугой А. А. Савича было то, что в отечественной исторической литературе он первый обратил серьезное внимание на разногласия в правящих кругах Речи Посполитой [40] Савич А. А. Польско-литовская интервенция… С. 61–62, 65–66, 68; Он же . Польская интервенция… С. 188–189, 192–193, 228–229. . Заслуживает внимания и то, что ученый не согласился с характеристикой договоров с Сигизмундом III, которую дал им С. Ф. Платонов, как «национально-консервативных». В ограничении власти правителя в этих соглашениях А. А. Савич видел результат знакомства русского дворянства с «политическими и гражданскими правами литовской шляхты» [41] Савич А. А . Польская интервенция… С. 221, 225. .

Вопрос о разногласиях в правящих кругах Речи Посполитой получил дополнительную разработку в статье А. Романовича, по-видимому не знавшего о более ранней работе А. А. Савича. Этот исследователь не только обратил серьезное внимание на факт таких разногласий, но и попытался показать, как они отразились на развитии польско-русских контактов [42] Романович Ал. Новая страница из истории польской интервенции в Московском государстве начала XVII в. // Историк-марксист. 1936. № 6. С. 84–87. . Этот же исследователь попытался более глубоко проанализировать расстановку сил в политической элите московского общества накануне избрания Владислава. По его мнению, низложение царя Василия Шуйского было делом «партии» Ляпунова, объединившейся с «кланом» Голицыных. Их попытки создать правительство, которое вело бы борьбу на два фронта — против поляков и против Лжедмитрия II, по мнению исследователя, закончились неудачей из-за сопротивления «клана» Романовых. Этим воспользовалась «западническая партия полонофилов», включавшая в себя представителей разных кругов русского общества, добившаяся соглашения об избрании Владислава [43] Там же. С. 81–84. .