Ирина Левинская - Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue

Впрочем, Баумгартен не исключает того, что его подозрения ошибочны. Он приводит письмо Лариссы Бонфант, в котором та сообщает ему, что Бикерман был рожден преждевременно и что его с большим трудом выходила мать 48. Впрочем, это опять-таки не объясняет причину переноса дня рождения на четыре месяца.

Я не могу предложить объяснения, почему дата в свидетельстве о рождении была изменена, но то, что она была изменена, сомнения не вызывает. Это косвенно подтверждается одним любопытным документом.

16 июня 1917 г. был заполнен опросный лист на юнкера 1 роты 3-й Петергофской школы прапорщиков Илью Иосифовича Бикермана. В графе «Время рождения» было указано: «не помнит дня рождения (справиться по бумагам) 1897 г.» 49. По-видимому, дата, стоявшая в официальном свидетельстве, имела столь малое для Бикермана значение, что он не мог ее вспомнить, не заглянув в бумаги.

Именно этим, мне кажется, следует объяснить и смену даты рождения с 1 июня на 1 июля в официальных американских документах вместо пафосного и достаточно сложного объяснения, предложенного Баумгартеном: Бикерман «покинул ад нацистской Европы 14 июля… Если перевести эту дату в юлианский календарь, то получается 1 июля, и я полагаю, что Бикерман выбрал 1 июля 1887 г. как свой новый день рождения, чтобы отметить таким образом начало новой эры в своей жизни, которая началась в тот день, когда он ускользнул он нацистов» 50. Думается, что изменение даты в американских документах с 1 июня на 1 июля объясняется проще: как и за 25 лет до своего прибытия в США, Бикерман не смог вспомнить официальную дату своего рождения и, заполняя очередную американскую бумагу, просто перепутал июнь с июлем.

Отец играл важную роль в жизни Ильи. Судьба отца чрезвычайно примечательна, и детали биографии достаточно хорошо известны благодаря написанным им по-русски воспоминаниям 51, которые были впоследствии переведены младшим братом Ильи, Яковом, и составили первую часть книги «Два Бикермана» 52. Я позволю себе приводить обширные цитаты из этого весьма любопытного сочинения.

Иосиф Бикерман родился 15 февраля 1867 г. в бедной еврейской семье в местечке Окны. «В нашей семье с гордостью рассказывали, – вспоминал Иосиф Бикерман, – что крестьяне прозвали моего прадеда Эос (Иосиф) Справедливый. Уровень образования этого Справедливого не превосходил, вероятно, образованности деревенского еврея этих мест вообще, но из детей его некоторые уже сделали шаг вперед. Мой дед, Бер, был уже хорошим талмудистом; ему даже было предложено место раввина, от которого он однако отказался. В более старые годы он был Меламедом, а жена его вела коммерческое дело, именно отдавала на прокат мешки. По-видимому, был некоторый достаток, хотя, разумеется, очень скромный. Рано умерший брат деда оставил репутацию еще большего талмудиста. Два других брата, кажется, старших, были приписаны прадедом к еврейским колонистам, чтобы этим путем освободить их от обязанности военной службы, которая была, главным образом, тем страшна евреям, что на службе невозможно соблюдение еврейского закона: приходится есть трефное, нарушать святость субботы. Они и их дети остались неучами. Из трех сыновей моего деда два младших тоже блистали образованностью в еврейском образовании, а старший, мой отец, хотя он обладал не меньшими способностями, почему-то не пошел далеко в талмудической учености.

Через бабушку, мать моего отца, мы приобщились к более знатному по еврейским представлениям роду: она была внучкой или правнучкой Рав-Иейви, знаменитого раввина ХVIII столетия, сидевшего на острожской кафедре, которая долгое время блистала своими раввинами и на которой в свое время сидел гениальный Магаршу. Наш род находился также в некоторых отношениях свойства с савраньскими цадиками, а с другой стороны, по роду моей матери, с “Пиковер Магид”, принадлежавшим, кажется к ученикам Бешта, основателя хасидизма…

Мое появление на свет было не вполне обычным. Отец мой, женившийся, как было тогда принято, очень рано, жил с женой в добром согласии. Но когда она и после восемнадцатилетней жизни с мужем все еще оставалась бездетной, он с ней развелся. Дети нужны были отцу не для того, чтобы оставить им родовое имущество, а потому что он хотел иметь кадиш, т. е. сына, который в годовщину смерти отца, в присутствии десяти евреев, произносит моление, восхваляющее имя Господа, Творца вселенной. Когда такой кадиш оставлен и восхваление единого Бога обеспечено, еврей считает, что он сделал в земной жизни должное и может предстать перед лицом Господним.