Ирина Левинская - Элиас (Илья) Бикерман. Петербургский пролог / Elias Bickerman. Petersburg Prologue

Яков был на год младше Ильи и родился в Одессе, куда к этому времени переехали Бикерманы. Они жили на Ямской улице, д. 9. Дом был разрушен во время Второй мировой войны, и, когда Яков посетил Одессу в 1969 г., он обнаружил на его месте современную постройку 67.

В 1903 г. заработки Иосифа уже позволяли вывозить семью летом на дачу в деревню Шабо на берегу Днестровского лимана в семи километрах от Аккермана. Деревня была заселена в 1822 г. переселенцами из швейцарского кантона Во немецкого и главным образом французского происхождения и стала одним из крупных центров виноделия. Яков вспоминает, что они с восторгом наблюдали, как босоногие девушки плясали в чанах с виноградом, выдавливая сок. Несмотря на незначительную разницу в возрасте, старшему брату поручалось присматривать за младшим. Большую часть времени братья проводили на берегу. Однажды Илья вернулся с берега домой в одиночестве: младший где-то задержался, а старший не обратил на это внимание. Когда родители его спросили о Якове, он в ужасе закричал, что утопится в море, если младший брат утонул из-за его невнимательности. По счастью, через несколько минут младший благополучно появился на пороге.

Дачники устраивали любительские спектакли, присутствовать при которых разрешалось и детям. В общем, летняя жизнь в Шабо была пасторально-счастливой.

Тучи между тем начинали сгущаться. Илье было восемь лет, когда в Одессе в октябре 1905 г. произошел еврейский погром.

Погром начался 18 октября на Дальницкой улице. На следующий день утром из порта выступили портовые рабочие, служащие таможни и портового управления, а также некоторые чиновники. На улицах, в основном заселенных евреями, были разгромлены буквально все квартиры. По сведениям полиции, было убито более 400 евреев, ранено 237. По другим источникам, цифры убитых и раненых были выше. Было разграблено 1632 еврейских помещения – магазины, лавки, квартиры, дома. Около 50 тысяч евреев из примерно 175 тысяч, живущих в Одессе, остались без крова над головой 68. Иосиф Бикерман во время погрома находился в Петербурге, но семья была в Одессе. Мать спрятала детей у соседей-христиан, которые, по воспоминаниям Якова, трогательно заботились о них, пока погромщики бесчинствовали на улицах Одессы. Когда погром закончился, мать вывела детей на прогулку, и они шли по улицам, сплошь засыпанными перьями из перин и подушек 69.

Одесский погром напомнит о себе спустя восемь лет. В 1913 г., проводя летние каникулы в Одессе, мальчики встретят родственницу, недавно родившую и еще не оправившуюся от родов. Послеродовoй психоз примет у нее форму старого страха: каждые пять минут она будет вежливо просить кого-нибудь из братьев сбегать к калитке сада и проверить, не готовится ли погром 70.

Вскоре после погрома семья навсегда покинула Одессу и переехала к отцу в Петербург. Сначала Бикерманы поселилась в двух мебелированных комнатах. Кухни, судя по воспоминаниям Якова, при комнатах не было, или же по каким-то причинам ею невозможно было пользоваться, так что семья столовалась у соседей в кулинарной школе, где готовили ученики, будущие повара, и еда поэтому была очень дешевой.

С 1906 или 1907 г. Бикерманы переехали в квартиру на 4-й Рождественской улице. Пески, как называется эта часть Петербурга, был одним из районов города с довольно значительным еврейским населением. Согласно переписи 1868 г., в Рождественской части проживало 146 евреев. Как пишет Михаил Бейзер в своей книге, посвященной евреям Петербурга, «В Московской (вдоль Загородного проспекта), Литейной и Рождественской (Советские улицы) частях города когда-то была сосредоточена еврейская культурная и общественная жизнь. Здесь находились редакции журналов и газет, штаб-квартиры политических партий, театры, концертные залы, клубы, школы, библиотеки, различные любительские кружки, общества» 71.

Гуляли братья Бикерманы в Овсянниковском саду, который был заложен на месте Мытнинской площади, служившей местом публичного наказания осужденных преступников, и назван по имени подарившего его городу купца Степана Тимофеевича Овсянникова, крупнейшего производителя муки и хлеба, поставщика Российской армии, одного из богатейших людей страны второй половины XIX в. С 1895 г. сад перешел во ведение города и стал именоваться Рождественским 72. Но, как это часто было в Петербурге, переименования оставались на бумаге, и жители продолжали называть сад его крестильным именем 73.