Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

В 1920-е гг. новая власть успешно использовала профессиональные навыки этой группы «бывших», но своего отношения к ним не изменила. К ее представителям сохранялось подозрительное отношение со стороны коллег, писавших на них жалобы, доносы. Особую настороженность проявляли к бывшим крупным чиновникам, членам небольшевистских партий, а также вернувшимся из эмиграции. Так, на В.И. Европеуса (до 1915 г. вице-губернатор Саратовской губернии, в годы советской власти работал в правлении Сибсельхозбанка) в 1927 г., когда его лишили избирательных прав, с места работы поступила характеристика, более походившая на донос: «В настоящее время, вращаясь среди “бывших людей”, ведет антисоветскую агитацию» [301] Там же. Д. 504. Л. 5. . Приведем еще один показательный пример: известный журналист Г.А. Вяткин в 1918–1919 гг. «принимал участие в правосоциалистической печати, где поместил несколько статей контрреволюционного содержания, за что был 5 августа 1920 г. судим Омским Ревтрибуналом» [302] Там же. Д. 319. Л. 8. , в дальнейшем он довольно успешно работал преподавателем русского языка и литературы в Коммунистическом университете Сибири и в Высшей военной школе Сибири, заведовал Омским отделением редакции газеты «Советская Сибирь», был секретарем редакции журнала «Сибирь» и техническим редактором журнала «Сибирские огни», состоял штатным корреспондентом «Известий ЦИК СССР» и являлся автором нескольких книг. В 1928 г., когда Г.А. Вяткин ходатайствовал о восстановлении в избирательных правах, ОГПУ в первую очередь вспомнило не его литературные заслуги, а «контрреволюционные статьи» и враждебную настроенность по отношению к советской власти, а также тот факт, что Ревтрибунал приговорил его к расстрелу [303] Там же. . Вполне вероятно, что Вяткина не восстановили бы в избирательных правах, если бы не положительные отзывы о его деятельности В.Д. Вегмана и Г.В. Круссера – известных советских работников.

Многие бывшие белые офицеры остро ощущали недоверие к себе со стороны власти и реально оценивали ситуацию. Об обреченности своего положения некоторые из них высказывались в апелляционных заявлениях. Одни недоумевали: если советская власть считала их «чуждыми», почему длительное время им доверяли воспитание молодого советского поколения (об этом писали учителя, преподаватели техникумов), руководство некоторыми сферами и т. д. Другие даже обвиняли советскую власть в двуличии – использовала их знания и опыт, а когда они стали не нужны, «выкидывала» из жизни, говорили, что проще было их убить или выслать еще во время Гражданской войны, а не обманывать десять лет.

Люди, причисленные городскими избиркомами к категории священнослужителей, как правило, были с очень непростыми судьбами. Многие из них отчаянно пытались вписаться в новую действительность, некоторые – спасти семьи. Вопреки нашим предположениям, работа в церкви не являлась постоянным занятием даже для части священников. Одни из них сняли с себя сан еще до 1917 г. Например, С.П. Козьмодемьянский, как и его отец, был сельским священником, но в 1910 г. в его селе сгорела церковь и он стал преподавать в школе, с 1916 г. даже работал по найму, с 1919 г. трудился в землеустроительных ведомствах [304] ГАНО. Ф. Р-1347. Oп. 1 а. Д. 761. Л. 2–7. . Другие, напротив, работали в государственных учреждениях, но, не желая идти на фронт в 1914 г., стали священниками, а после окончания войны сняли с себя сан; большинство из них затем работало в советских учреждениях. Так, С.В. Архангельский, родившийся в семье священника, до Первой мировой войны преподавал в гимназии, в 1914 г. стал священником, в 1918 г. вновь занялся учительством [305] Там же. Д. 116. Л. 4. ; П.П. Прощепальников до 1914 г. работал в государственном учреждении, с 1914 по 1919 г. – священником, в 1920-е гг. стал заведующим биржей труда [306] Там же. Д. 1361. Л. 8. . Некоторые священники оставили службу в церкви в начале 1920-х гг., когда не так сложно было восстановиться в правах (достаточно было самого факта снятия сана), устроились на работу в советские учреждения. Например, Ф.А. Шестаков с 1914 по 1924 г. являлся священнослужителем, затем устроился корректором на работу в газету «Советская Сибирь» [307] Там же. Д. 1882. Л. 5. .

Священники, служившие в церкви и до революции, и в годы советской власти, подверглись жестоким испытаниям. В 1930-е гг. они были вынуждены отречься от сана и работали по найму либо становились безработными, позже одними из первых оказались репрессированными. Так, М.Ф. Артюхов, закончив духовную семинарию, до 1930 г. был священником, но в связи с гонениями на семью решил отречься от сана в надежде, что хотя бы его дети будут восстановлены в избирательных правах и смогут устроиться на работу. В начале 1930-х гг. в уже преклонном возрасте Артюхов занимался тяжелым физическим трудом, поскольку не мог найти работу с другими условиями, соответствующую возрасту и образованию. Позже он был арестован, осужден и вскоре скончался [308] Там же. Д. 104. Л. 2–8. .