Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Численность «переростков» год от года значительно возрастала: в 1936 г. их насчитывалось 243 чел., в 1937 г. – 480 чел. В постановлении Президиума Запсибкрайисполкома «О мероприятиях по детдомам Нарымского округа» от 7 мая 1937 г. окрисполком обязывался «провести трудоустройство переростков в колхозы, на предприятия и в учреждения Нарымского округа» [1252]. По данным окрОНО, к осени «было трудоустроено 139 воспитанников, отмечается нежелание ряда хозяйственников трудоустроить воспитанников, например, председатель окрпотребсоюза Исправников заявил, что ребята из детских домов будут воровать» [1253].

Воспитательная работа с детьми находилась, по оценкам работников образования, на низком уровне. В докладной записке Нарымскому окрисполкому от 27 марта 1937 г. инспектор крайОНО Токарева сообщала: «…исключительно слабы воспитатели» [1254]. В материалах обследования детских домов округа, проводившегося летом 1937 г., отмечалось, что «часть воспитателей (40 %) остаются все еще с низким уровнем образовательного ценза и развития» [1255]. Даже широко насаждавшееся после 1935 г. пионерское движение из-за формализма воспитателей и вожатых превратилось из средства консолидации воспитанников в инструмент их раскола. Токарева писала: «Пионерские комнаты есть во всех д/домах, но они как правило находятся под замком и используются только пионерами для проведения отрядных и звеньевых сборов. Доступ остальным воспитанникам не всегда возможен и очень ограничен. Такая неумелая постановка работы вожатыми в ряде домов привела к антагонизму [так в документе. – С. К .] между пионерами и не пионерами. В Тоинском доме группа ребят произвели [так в документе. – С. К .] выстрел в пионерскую комнату» [1256]. Одобрение проверяющих вызвало проявление бдительности воспитанников: «В Бакчарском детском доме сами дети пионеры дали отпор и потребовали увольнения уборщицы, которая непочтительно отнеслась к бюсту тов. СТАЛИНА» [1257].

Медико-санитарное состояние и снабжение детских домов продовольствием и инвентарем оценивалось комиссиями как «чрезвычайно плохое». Одни заразные заболевания сменялись другими, едва было доложено о прекращении эпидемии чесотки, как началась массовая вспышка трахомы. Заболевших оказалось настолько много, что осенью 1936 г. пришлось экстренно перепрофилировать Новоселовский детдом, разместив в нем 175 больных детей из других детдомов, и передать его крайздравотделу, т. к. на весь Нарымский округ имелся всего один врач по глазным болезням [1258].

После передачи детских домов из спецорганов в ведение край-ОНО выяснилось, что некоторые из них находятся в ужасающем состоянии. Учитывая это, краевые органы начали рассматривать вопрос о переводе части детдомов из Нарымского округа в центральные и южные районы Западной Сибири. 3 января 1937 г. крайисполком дал задание Нарымскому окрисполкому «представить список этих детских домов» [1259]. Тем более неожиданным оказалось постановление крайисполкома от 7 мая 1937 г., гласившее: «1. Считать неправильным решение Нарымского окрисполкома о вывозе детдомов из Нарымского округа». В постановлении обосновывалась другая тактика – за счет централизованных средств в сжатые сроки построить в окружном центре пос. Колпашево детдом, в который в дальнейшем переводить детей из ликвидируемых из-за кризисного состояния детдомов [1260].

Проблема социального устройства и обеспечения нетрудоспособных спецпереселенцев остро встала с самого начала создания комендатур. Руководство последних обязывалось провести регистрацию этой части «контингента», разделив ее на ряд категорий: дети – круглые сироты до четырех лет и от четырех до 14 лет; инвалиды-одиночки от 14 до 60 лет; инвалиды, старики-одиночки от 60 лет и старше; прочие старики-одиночки от 60 лет и старше; семейные инвалиды, не имеющие трудоспособных членов семьи; вдовы и вдовцы, обремененные малолетними детьми. К каждой из указанных категорий применялись определенные разрешительные меры. Так, по данным СибЛАГа, с лета 1931 г. по лето 1932 г. в северных комендатурах разрешалось передавать на иждивение родственникам лиц всех перечисленных выше категорий (в течение года было передано ок. 10 тыс. чел., из них 3168 детей и 6274 старика и инвалида) [1261]. Для иждивенцев, не имевших родственников, создавались дома ребенка и детские дома, а также дома инвалидов.

Первоначально инвалидов из числа спецпереселенцев предполагалось размещать в уже существующих инвалидных домах. Однако в течение второй половины 1931 г. Запсибкрайсобес принял только 15 чел. Получив ассигнования на развертывание специальных инвалидных домов, крайсобес проявлял и в дальнейшем, по мнению руководства СибЛАГа, «ничем не поправимую медленность», и только с весны 1932 г. началась переброска 200 инвалидов из северных комендатур в пос. Ключи (40 км от Новосибирска), где в десяти крестьянских избах был развернут первый из такого рода домов [1262]. Однако остроты проблемы это не снимало, поскольку, согласно данным на май 1932 г., в северных комендатурах числилось 5,3 тыс. инвалидов. Крайсобес, получив распоряжение экстренно организовать дома инвалидов на 1,5 тыс. чел. в Кожевниковском р-не с центром в с. Татьяновка, продолжал проявлять «крайне пассивное отношение». СибЛАГ взял на себя организационно-финансовые функции по развертыванию в Кожевниковском районе краевого дома инвалидов-спецпереселенцев. Организационный период (лето – осень 1932 г.) сопровождался тяжелыми жилищными условиями и постоянными перебоями в снабжении продовольствием и предметами первой необходимости.