Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Целебровский считал, что для реализации подобного проекта в Петербурге существуют все необходимые условия, прежде всего, имелись подготовленные преподавательские кадры, которыми располагал Санкт-Петербургский университет. На организацию отделения предполагалось выделить около 1000 руб. и еще 70008000 руб. на вознагражение лекторам дальневосточных языков. В случае невозможности разместить новое отделение в учебном отделении Первого департамента МИД помещение для него (3–4 комнаты) предлагалось найти в одном из зданий Военного министерства.

В «Проекте Целебровского», в целом передовом и практически значимом, имелся между тем и один существенный изъян – проект, по сути, игнорировал факт начала подготовки военно-востоковедных кадров дальневосточного профиля в Восточном институте во Владивостоке. Учреждение еще одного высшего учебного заведения для подготовки офицеров-восточников с языками Дальнего Востока привело бы к распылению довольно скромных ресурсов Военного министерства. Проект совершенно не принимал во внимание уже вполне осязаемую проблему перепроизводства офицеров-восточников, отсутствие для них достаточного числа служебных должностей. Кроме того, Петербург отстоял за тысячи верст от основного района применения дальневосточных языков. Владивосток располагал несомненно лучшими возможностями как для изучения дальневосточных языков, так и для организации лингвистических стажировок. «Проект Целебровского» не получил поддержки Главного штаба и не был реализован, но для истории офицерских курсов восточных языков он представляет несомненный интерес.

В 1902 г. на офицерские курсы восточных языков поступили: штабс-капитан Терлецкий, поручики Карташевский, Ван дер Гюхт, Калусовский, подпоручик Степанов [308] РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3025. Л. 167. Список офицеров, допущенных в 1902 г. к приемным экзаменам на курсы восточных языков. . Последний впоследствии был отчислен с курсов. Выпустились с курсов три офицера: поручики Шелковников, Цветков, Брянчанинов.

Заслуживает внимания военно-востоковедная деятельность выпускников 1902 г. Б. А. Шелковникова и П. П. Цветкова. Борис Алексеевич Шелковников (годы жизни неизвестны) по окончании курсов восточных языков продолжительное время служил в разведке Кавказского военного округа. В 1902–1903 гг. под видом археолога [309] Б. А. Шелковников в период учебы на офицерских курсах восточных языков закончил Археологический институт в Петербурге. совместно с женой совершил тайную поездку по Месопотамии в районе дислокации частей турецкого 6-го армейского корпуса и составил обстоятельный отчет о результатах поездки. В 1904–1905 гг. в штабе Кавказского военного округа редактировал военно-страноведческое издание «Известия штаба Кавказского военного округа». В 1905 г. переведен на службу в Министерство иностранных дел и исполнял должность негласного военного агента в Ване, затем – в Хаме (Сирия). Автор ряда военно-востоковедных работ по Турции и Ближнему Востоку.

Павел Павлович Цветков (1875 – ок. 1920) служил в Туркестанском крае по линии военно-народного управления, состоял на службе в разведке Туркестанского военного округа. С 1909 г. служил офицером-востоковедом при Российском императорском вице-консульстве в Сеистане. Цветков – автор русско-турецкого и турецко-русского словарей, ряда важных работ по исламоведению, среди которых особо выделяется фундаментальное четырехтомное исследование «Исламизм» [310] Цветков П. П. Исламизм / П. П. Цветков [в 4 т.]. Асхабад: Тип. Штаба 2-го Турк. арм. корп., 1912–1913. Т. I:, Мухаммед и Коран. 1912. [4], X, 460 с.; Т. II:, Вера ислама. 1912 (обл. 1913). VIII, 419 с.; Т. III:, Практические обязанности исламизма. 1913. [2], VI, 552 с.; Т. VI:, Ислам и его секты. 1913. VIII, 453 с. .

В 1902 г. произошел курьезный случай с поручиком Августусом, который был принят в 1901 г. в младший класс по Высочайшему распоряжению. В октябре 1902 г. Первый департамент МИД препроводил в Главный штаб донесение российского императорского генерального консула в Эрзеруме весьма странного содержания. «В минувшую среду, 11 сентября, – сообщал генеральный консул, – в Эрзерум прибыл пешком от станции Хайдер-Паша Анатолийской железной дороги (расстояние от Константинополя по Эрзерума около 1050 км. – М. Б .) состоящий слушателем на офицерских курсах учебного отделения восточных языков поручик 192-го пехотного Ваврского полка Евгений Федорович Августус. Вследствие полученного раньше генеральным консульством телеграфного распоряжения императорского посла в Константинополе этому поручику, явившемуся в крайне истощенном и болезненном состоянии и без средств для дальнейшего путешествия, было оказано здесь возможное гостеприимство и покровительство, и сегодня он, во исполнение выраженного им желания, был отправлен в Караурган для проезда в Карс, дабы поступить там в военный госпиталь для поправления своего здоровья. На этот конец г-н Августус был снабжен мною надлежащими рекомендательными письмами на адрес Караурганской таможни и военного губернатора Карсской области, а равно и денежным пособием в сумме 2 тур[ецких] лир» [311] РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 3025. Л. 233. Копия с донесения Российского Императорского Генерального консула в Эрзеруме, 17 сентября 1902 г. . Ознакомившись с документом, военный министр А. Н. Куропаткин сделал пометку: «Главному штабу. Зачем он туда отправился пешком?». История эта, впрочем, продолжения не имела и вполне сошла Августусу с рук, поскольку он был оставлен на курсе восточных языков и отчислен с него только в 1903 г. по неуспеваемости. Вопрос о том, что делал поручик Августус в Турции летом 1902 г. и при каких обстоятельствах туда попал, так и остался загадкой. По впечатлениям о поездке в Турцию поручик Е. Ф. Августус опубликовал статью в журнале «Разведчик» [312] Августус Евг. На селямлике в Константинополе // Разведчик. 1903. № 680. С. 952–953. .