Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Письмо командующего войсками Туркестанского военного округа отражает в себе несколько групп проблемных вопросов, связанных с подготовкой офицеров со знанием восточных языков: для какого рода службы готовить военных востоковедов; где иметь специализированное учебное заведение для обучения восточным языкам; кому отдать предпочтение – ориенталистам-академикам или переводчикам-практикам. Оценивая письмо генерал-лейтенанта Н. А. Иванова с точки зрения исторической перспективы, следует заметить, что в вопросе развития общей концепции русского военного востоковедения оно представляло собой явный шаг назад. К примеру, высказанное Ивановым мнение о необходимости готовить только специалистов по военно-народному управлению. От этого взгляда пришлось отказаться после печальных итогов русско-японской войны, выявившей провалы в организации всей системы информирования о сопредельных государствах Востока и их вооруженных силах, а также в подготовке военных переводчиков. В послевоенный период в Военном министерстве вопрос о подготовке офицерских кадров со знанием восточных языков для нужд военно-народного управления больше не поднимался и был окончательно снят с повестки дня. Другой мыслью Н. А. Иванова было размещение востоковедного учебного заведения не в столице, а на азиатской окраине, там, где в выпусниках существовала непосредственная потребность. В период военно-востоковедной реформы 1905–1911 гг., под несомненным влиянием этого распространенного в то время в военной элите взгляда, произошла ликвидация петербургского центра подготовки военно-востоковедных кадров, и армия осталась без офицеров-восточников с академическим образованием по профилю ближневосточных языков.

Взгляды Н. А. Иванова, уважаемого и авторитетного военного деятеля, во многом отражали воззрения немалой части представителей военной элиты «старой школы» о том, что офицеры-академики с восточными языками армии не нужны, что существует потребность только в военных переводчиках и военных администраторах со знанием восточных языков. Эти взгляды, которые имели и рациональный элемент, тем не менее придавали развитию военного востоковедения в России другую крайность – отрицание важности специалистов по Востоку с академическим образованием. Взгляд этот, как мы увидим ниже, оказал господствующее влияние при проведении военно-востоковедной реформы в русской армии 1905–1911 гг.

К рассматриваемому периоду относится еще один интересный документ, подготовленный в рамках работы комиссии по пересмотру постановки изучения офицерами восточных языков, – записка преподавателя курсов языка индустани в Ташкенте капитана И. Д. Ягелло, составленная в январе 1901 г. Записка адресована на имя военного министра генерал-адъютанта А. Н. Куропаткина и подавалась капитаном Ягелло через штаб Туркестанского военного округа. Документ представляет собой обобщение личного опыта и взглядов капитана Ягелло на систему подготовки военно-востоковедных кадров, в нем вскрываются причины проблем и предлагаются пути их решения.

В записке капитан Ягелло подробно рассмотрел процесс подготовки специалистов на офицерских курсах восточных языков при Первом департаменте МИД по состоянию на начало 1901 г. По мнению Ягелло, выбор преподавательского состава и система преподавания на курсе были весьма удачными. Проблема возникала после выпуска офицеров с курсов, когда они сталкивались с отсутствием штатных должностей. По данным Ягелло, из 64 офицеров, закончивших курс к началу 1901 г., и за вычетом пяти умерших, на действительной службе находились 59 офицеров. Из этого числа вернулись в строй или перевелись в Европейскую Россию – 50 % выпускников, заняли штатные места на Востоке – 25 %, перешли на службу по военно-народному управлению – 13 %, служили вице-консулами – 2 %, находились на должностях, не требующих знания восточных языков, – 10 % [290] Записка Ягелло. Л. 7 об. .

«Говоря другими словами, – отмечал капитан Ягелло, – значительный процент офицеров отказались от Востока, ничтожный процент получили штатные места и незначительный процент состоял в “распоряжении”, т. е. не у места. То и другое показывает, что офицеры, с одной стороны, бегут с Востока, с другой, ими пользуются там весьма мало. Отчего это происходит? Бегут (подчеркнуто Ягелло. – М. Б .) по следующим причинам. Офицеры, оставив строй и идя на курс, естественно, рассчитывают улучшить свое материальное и социальное положение. Это является главным и почти единственным серьезным двигателем для всякого офицера, идущего в какую-либо академию. Затратив, однако, три года кропотливого труда на изучение совершенно чуждых им языков и приобретя специальную восточную подготовку, офицеры терпят по окончании курса неудачу за неудачей.