Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Следует заметить, что после закрытия китайского отделения руководство Туркестанского военного округа предпринимало энергичные попытки восстановить преподавание китайского языка в Ташкентской офицерской школе восточных языков. Как свидетельствуют архивные документы, усилия руководства округа в этом направлении продолжались вплоть до начала Первой мировой войны.

С деятельностью штабс-капитана Н. Н. Стромилова в Ташкентской офицерской школе восточных языков связана разработка уникального учебного курса разведки. В конце июля 1909 г. Стромилов принял предложение штаба Туркестанского военного округа взять на себя чтение курса разведки в Ташкентской офицерской школе восточных языков. В связи с отсутствием учебного пособия к учебному курсу Стромилов составил собственное пособие для подготовки офицеров-разведчиков.

До разработки Стромиловым этого курса в русской императорской армии отсутствовало специализированное учебное пособие для подготовки офицеров разведки, как и отсутствовали теоретические работы по теории и практике военной разведки. Теория разведки в самом общем виде, преимущественно на военно-исторических примерах, в качестве отдельной темы читалась в разделе «Ведение военных действий (операций)» учебной дисциплины «Стратегия» Николаевской академии Генерального штаба. Однако в самой академии не имелось отдельного учебного пособия по теории разведки.

Поражение России в войне с Японией явилось большим нравственным потрясением для всего офицерского корпуса русской императорской армии. Война вызвала в армейской среде не только широкую дискуссию о необходимости реформ во всех сферах военной деятельности, но и поставила вопрос о задачах русской армии на Востоке вообще. Применительно к военному востоковедению война с Японией выдвинула на первый план необходимость создать качественно новую систему изучения сопредельных с Россией стран Востока и их вооруженных сил [1408].

Н. Н. Стромилов на рубеже 1909–1911 гг. разработал концепцию трансформации целей и задач военного востоковедения в связи с общим прогрессом в развитии военного дела и изменением характера задач, решаемых русской армией на Востоке. Развивая идею о необходимости сместить акцент с теоретического на практическое востоковедение, Стромилов пошел дальше и указал на связь военного востоковедения с оборонными задачами государства. Он рассматривал офицеров-восточников в качестве «глашатых», оповещающих государство о новых военных урозах и геополитических вызовах России на Востоке. Он выступал за «милитаризацию» (его словами) деятельности всех русских специалистов по делам Востока – дипломатов, ученых, журналистов и пр. – и подчинение этой деятельности единому плану и одной общей цели «охранения безопасности государства». В качестве общей «патриотической задачи» всех восточников (особенно состоящих на государственной службе) Стромилов называл «разведку в Азии». По мысли Стромилова, в ближайшем будущем социально-политическая природа войн претерпит значительные изменения, войны будут представлять собой не столько столкновения государств, сколько конфликты цивилизаций [1409]. В качестве основных потенциальных угроз для России Стромилов называл усиливающуюся мощь государств Восточной Азии – Китая и Японии («желтая опасность») – и рост влияния панисламизма [1410].

Применительно к деятельности военных востоковедов Н. Н. Стромилов считал, что основным направлением должна стать разработка вопросов разведки в Азии. В своей программной работе «Письмо к восточникам» он отмечал: « Необходимость (здесь и ниже в цитате курсив Стромилова. – М. Б .) заставляет восточников в своей деятельности на первый план поставить РАЗВЕДКУ , в широком смысле этого слова. Нужно проникнуться убеждением, что дело разведки – дело государственной самообороны » [1411].

Стромилов считал, что в успехе вооруженной борьбы кроме экономической и военной мощи, передового военного искусства необходима всесторонняя осведомленность о противнике. Последний фактор давал в руки командования контроль над обстановкой и позволял уменьшить влияние элемента случайности. «С тех пор как существует война, – отмечал Стромилов, – войска фактически борются со случайностями, но принципы этой борьбы не объединены в отдельную науку и особое искусство, в каковое они должны были бы вылиться ввиду первостепенной великой важности их для военного дела» [1412]. Под наукой и искусством борьбы со случайностью (с «обстановкой – повелительницей») на войне Стромилов как раз и понимал разведку.