Глеб Десятков - Загадки Оренбургского Успенского женского монастыря

Слова игумении сбылись — Хая стала не только хорошим письмоводителем, но и написала две книги о жизни в монастыре. И тем не менее, постоянно боялась мести своего отца. Он не простил и своей жене, как он считал, ослушания. Будучи вместе с ней в Саратове, сдал жену в психиатрическую больницу, где та и скончалась. Тяжело переживала дочь смерть своей матери. Она была вынуждена даже на некоторое время выехать в Уфимский монастырь. Таисию там никто не знал, и к приезжей отнеслись холодно. Когда она заболела и не смогла выходить из своей кельи, к ней никто даже не наведывался. Сильно тосковала Таисия по своему монастырю... Уфимский архиерей, посетив монастырь, узнал, что Таисия болеет, пожелал в ее келье отслужить всенощную. Это было в день памяти святителя Тихона Задонского. К утру Таисии стало значительно легче. После этого епископ постриг ее в мантию и в память о ее исцелении назвал ее Тихоной.

В Оренбург она прибыла как монахиня Тихона. Но здесь произошла революция, к власти пришли большевики, монастыри и храмы по всей стране стали закрываться. Сия участь не обошла стороной и Успенский монастырь. Здесь возникла еще одна загадка, на расшифровку которой ушло несколько лет. Монастырем в это время управляла мать Таисия II.

После смерти в 1913 году игумении Иннокентии этот пост поручили одной из самых грамотных монахинь — Таисии II, в миру — Татьяне Смирновой. Кто же такая игумения Таисия II?

Более двухсот лет тому назад в Оренбургский край из Сербии переселились два брата Смирновы со своими семьями. Привлекли их сюда не только раздольные степи, но и изобилие дичи, рыбы, ягод и грибов. Они выбрали красивый уголок близ реки Илек. Позднее это место стало называться станицей Изобильной, что в Соль-Илецком районе. Двоюродные братья Илья и Артем были одного возраста, дружили друг с другом. Достигнув призывного возраста, «при полной кавалерии» были призваны в армию, т.е. со своими конями, седлом, уздой и полной амуницией. Родители в совершенстве обучили сыновей скачке и джигитовке. На одном из воинских смотров братья отличились — заняли 1-е место. За это их отпустили домой на побывку...

На масленицу братья на санях поехали в соседнюю станицу Буранную к девчатам. На обратном пути, ближе к вечеру, из росшего вдоль дороги кустарника на них напали волки. Илья стеганул своего коня и закричал: «Ну, Орлик дорогой, выручай!» Почуяв волков, конь помчался во весь дух. Но волки их нагоняли. Илья отбивался шашкой спереди, Артем рубил их сзади. Ударил в прыжке одного и дико закричал. «Спасемся, — подумал Илья, — свою жизнь посвящу Богу, уйду в монастырь!» Орлик весь в мыле влетел на улицу села. Волки отстали. Подъехали к воротам. Илья спрыгнул с саней, подошел к коню. Тот дрожал, но, увидев подошедшего хозяина, тихо заржал и, словно благодаря за спасение, положил ему голову на плечо. Артем, сидя в санях, все еще сжимал шапку, неестественно оглядываясь вокруг, — он сошел с ума... Илья заявил отцу, что дал клятву: если Бог спасет их от волков — уйдет на Афон в мужской монастырь!

— Ты, сынок, вначале службу отслужи, — ответил отец, — а там посмотрим. Но решения твоего я не одобряю.

Отслужил положенный срок Илья, женился на красавице Хавронье. Подарила она мужу шесть дочерей, в том числе и Татьяну, ставшую позднее игуменией Оренбургского Успенского женского монастыря Таисией II.

Игумения Таисия II (Татьяна Смирнова) в своей келье (фото из семейного архива Рыжковых).

Свою жизнь Богу посвятила и ее младшая сестра Пелагея, ставшая в том же монастыре монахиней Рафаэлей. Однажды в дом к Илье Евсеевичу пришла сборщица пожертвований на строительство женского монастыря. Во имя Христа попросила ночлег. Ее положили вместе с Татьяной на печке. Что наговорила она о жизни в монастыре — остается загадкой. Только утром Татьяна стала просить отца с матерью отпустить ее со странствующей монахиней. Родители возражали. Но дочь настаивала на своем. Чтобы уговорить Татьяну остаться, Илья Евсеевич рассказал о случае с нападением волков, о том, что тогда дал Богу обещание, если останется жив, уйдет в монастырь на Афон. Но не ушел — пожалел родителей. В разговор вступила паломница: «Дочь берет на себя ваше обещание как епитимью от церкви...» После этого родителям не оставалось ничего иного, как дать свое согласие и отпустить дочь в монастырь.