Виталий Раул - Пошатнувшийся трон. Правда о покушениях на Александра III

Начиная с 1887 года император вступил во вторую половину своего короткого правления, когда ощущение величия собственной персоны стало определяющим во всех сферах его деятельности. Это чувство, поселившись в человеке недалекого ума, рожденного геном низкого происхождения, дало экзотические всходы в большой политике, где Россия была не последним игроком. Окружавшая императора русская аристократия и люди, стоявшие у руля внешнего управления, начали испытывать некоторое неудобство, граничившее с оторопью, на поворотах, которые закладывал император. Великокняжеские семьи приняли покорную позу согласия и невмешательства. Романовы самоустранились от механизма принятия решений во всех сферах, тем более что к ним уже не обращались не только за советом, но и зачастую забывали поставить в известность. Внуки барона де Гранси получили полную свободу действий как во внутренней, так и во внешней сфере огромной страны, сея легкомыслие и сомнительные идеи.

Первые признаки обретенного, с новым законом об императорской фамилии, величия Александр III стал проявлять во внешней политике, когда наступило время продления договора между Германией, Австрией и Россией, известного как «Союз трех императоров».

Созданный дипломатией Александра II еще в 1873 году, «Союз» регулировал отношения между тремя европейскими державами и служил в то время системой сдержек и противовесов.

В новом 1887 году час пробил. Учредитель обновленной Романовской фамилии и член клуба замка Фреденсборг решил, что наступило время установить в Европе новый, более справедливый порядок, чем существовавший при его отце. Более удобного случая, чем отказ от возобновления «Союза трех императоров», трудно было придумать. Для создания подходящего мотива в столь щекотливом деле была мобилизована русская «патриотическая» пресса во главе с Катковым и Мещерским, обрушившаяся на российскую дипломатию, которую возглавлял человек с нерусской фамилией Гирс (швед по происхождению). Серия заказных статей в «Московских ведомостях» и «Гражданине», не стесняясь, порочили бедного Гирса, обвиняя его в германофильстве и предательстве интересов России. Стали поговаривать о близкой отставке министра иностранных дел. Однако продавить нужное решение даже при такой мощной поддержке у Александра III на этот раз не получилось. Сначала вновь назначенный министр финансов И. А. Вышнеградский объяснил своему монарху незавидное финансовое положение России, исключающее крупные военные расходы, и желательность проведения миролюбивой политики.

Затем было получено письмо германского императора Вильгельма I, где прямо говорилось о значении «Союза» для поддержания мира в Европе:

«В наших интересах общими силами бороться со стремлениями наших врагов и разрушать их замыслы, единственная их цель — подготовить разъединение монархий, которые еще «на ногах»…

Будьте уверены, мой дорогой племянник, что вся деятельность, которая будет мне предуказана Богом в моем преклонном возрасте, будет посвящена тому, чтобы доказать мою к вам дружбу и мою преданность делу поддержания монархического строя, на котором покоится счастье и спокойствие народов, судьбы которых вверены нам Господом.

На всю жизнь вам преданный

и любящий вас брат и дядя, Вильгельм» [54].

Письмо германского императора, искреннее и мудрое, несколько охладило пыл его российского партнера вместе с советчиками из Фреденсборга. Открытый немотивированный разрыв с центральноевропейскими державами мог больно ударить и по Копенгагену, что ясно читалось между строк письма старого императора. Могучий повелитель России, одурманенный собственным величием, вынужден был дать задний ход. Гирс сохранил пост министра, а действие «Союза трех императоров» было продлено еще на три года.

Все стало меняться со смертью Вильгельма I и появлением на германском троне Вильгельма II.

В отношениях с молодым германским монархом Александр III, под влиянием своего датского окружения, позволял себе высокомерие, игнорирование личных контактов и бестактные высказывания, которые немедленно по дипломатическим каналам доносились германской стороне. Высокая политика делалась на уровне монархов, и здесь утаить что-либо было мудрено. Вскоре германской стороне стало известно о закулисном заигрывании российских дипломатов с французским правительством. Все эти признаки охлаждения отношений с Германией получали немедленное подтверждение в российской «патриотической» прессе. На этом фоне император России продолжал регулярно «пропадать» в Дании, что в Петербурге породило меткую шутку о возможном размене тронами между датским королем и российским императором.