Игорь Макаров - Выстрелы в Сараево [Кто начал большую войну?]

В поисках разгадки феноменальной проворности и финансовых успехов Натансона открываем справочник «Деловая элита России. 1914 год» и находим здесь сразу четырех племянников Марка:

Натансон И. Г. — член совета Киевского Частного коммерческого банка. Член правлений: Варшавского общества каменноугольной и горнозаводской промышленности, Варшавского товарищества сахарных заводов, Общества Майзнеровских свеклосахарных заводов «Ланента, Мария, Изабелин».

Натансон К. Г. — купец 1 гильдии. Вице-председатель совета Коммерческого банка в Варшаве. Член правлений: Варшавского общества каменноугольной и горнозаводской промышленности, Варшавского страхового от огня общества, английской Европейской нефтяной компании, Страхового общества «Заботливость», Общества «Электричество» (Варшава).

Натансон Э. Л. — член правлений: Варшавского общества каменноугольной и горнозаводской промышленности, Варшавского товарищества сахарных заводов, Общества фабрики цемента «Высока», Общества «Электричество».

Натансон Я. Г. — член правлений: Общества «Одесский таксомотор», Издательского и книготоргового общества «Одесские Новости» [290].

Как видим, один из этих племянников проник в правление Европейской нефтяной компании, а располагалась-то она в Баку! Теперь понятно, как там оказался «премудрый Марк»! Не попался ли он уже тогда на удочку англичан?..

Клан Натансона наводил ужас и на Америку. Сестра Марка Йетта вышла замуж за богатого оптовика Иосифа Беркмана, торговавшего в Петербурге обувью. Один из их четверых детей звался Овсей (Саша). 1 марта 1881 года был убит император Александр II. Вечер того дня Овсей описывал так:

Отец взглянул на мать строго, укоризненно, и Максим (так Овсей называл своего дядю Марка. — И. М.) был необычно тихий, но его лицо казалось сияющим, глаза непривычно блестели. Ночью, наедине со мной в спальне, он бросился к моей кровати, встал на колени, обнял меня и поцеловал, потом плакал, потом снова поцеловал. Его дикость напугала меня. «Что такое, Максимочка?». Я приглушенно дышал. Он бегал туда-сюда по комнате, целуя меня и бормоча: «Великолепно, великолепно! Победа!». Сквозь рыдания, торжественно посвящая меня в тайну, он прошептал таинственные, внушающие страх слова: «Воля людей! Тирана больше нет — свободная Россия!» [291].

Отец умер рано, и семейство вернулось в Ковно (ныне Каунас), где обитало у Натана, брата Марка и Йетты. После ее смерти 18-летний Овсей эмигрировал в США и стал видным анархистом. В 1889 году Беркман сходится с Эммой Гольдман (эту ковенскую эмигрантку называют одной из самых знаменитых российских евреек). Первой мишенью был избран Генри Клей Фрик, глава сталелитейной компании. В июле 1892 года Овсей Беркман вошел в офис Фрика в Питсбурге и трижды выстрелил в «тирана». Тот все-таки выжил, благодаря чему Беркман отсидел только 14 лет.

Эмма с муженьком на этом не успокоились. В конце 1919 года они были высланы в Россию, встречались с Лениным, с Махно в Гуляйполе… Выступали на похоронах П. А. Кропоткина, а в марте 1921 года пробовали вести переговоры с мятежным Кронштадтом, но их восставшие слушать не стали. «В утешение Зиновьев предложил им всяческое содействие для поездки в спецвагоне по всей России», — сообщает В. Серж [292].

Поэт Осип Мандельштам полагал, что после 9 января 1905 года общественность заразилась идеей цареубийства: «пока жив царь — жить нельзя». Той же фобией, но не с 9 января, а, пожалуй, с младых ногтей страдал и его единоплеменник Натансон. И вот случай подвернулся:

В апреле 1908 года к М. Натансону, представителю ЦК партии социалистов-революционеров, обратился штабс-капитан В. Костенко, один из немногих членов партии, находившихся на действительной военной службе. Он рассказал, что послан морским министерством в Глазго (Англия), где должен наблюдать за строительством на английских верфях бронированного крейсера «Рюрик». Строительство судна заканчивалось, и в Глазго прибыл русский экипаж, который должен был принять корабль. Среди матросов велась активная революционная пропаганда. В. Костенко рассказал об этом Натансону, а затем «… сообщил в секрете, что среди этих матросов есть трое, которые очень близки с ним и которые, по его мнению, легко бы могли произвести цареубийство во время приема этого корабля». Костенко поделился с Натансоном своими сомнениями, связанными с тем, что революционная организация с ним во главе готовит план «общего военного восстания и захвата Кронштадта», и он опасается, как бы «цареубийство» не сорвало восстание. Натансон возразил ему, «что… каждый человек должен передать это дело партии, и она уже сама решит, совершать или не совершать его». Несколько дней продолжались беседы. В конце концов Костенко согласился с Натансоном.