Лин Паль - История Империи монголов - До и после Чингисхана

Устройство общества в Герате и Самарканде было совершенно несходным. Если гератский владыка Шахрух создавал шариатское государство, то его сын — государство светское.

Как пишет Бартольд:

„…Самарканд жил при нем (Улугбеке, — Автор) той же жизнью, как при Тимуре, и двор Улугбека ничем не походил на двор его отца в Герате. В Герате государь по пятницам посещал мечеть, как простой мусульманин, ничем не ограждая себя от толпы, вследствие чего в 1427 г. могло быть совершено покушение на его жизнь; в месяц рамазан им строго соблюдался пост, даже во время путешествия; четыре раза в неделю, по понедельникам, четвергам, пятницам и субботам, ко двору призывались чтецы Корана. Шахруха называли мусульманским царем по преимуществу; к нему был применен хадис [53] Хадис — изречение из Корана, правило. об обновителе веры, являющемся в начале каждого столетия; строго преследовались запрещенные религией удовольствия; мухтасибам [54] Мухтасибы — специально назначенные лица, которые обязаны были следить за нравственностью военных чинов и за соблюдением религиозных обязанностей и исполнением повелений султана совместно с джанбашиями. , которых в городе было двое, был предоставлен полный простор; не соблюдалось даже старое правило, по которому мухтасибу не должно было быть дела до того, что происходило внутри частных домов; гератские мухтасибы могли входить в дома знатных людей и, если находили там вино, выливать его.

В 1440 г. Шахруху донесли, что погреба с вином остались только в домах царевичей Джуки и Ала ад-дауля (сына и внука Шахруха), куда мухтасибы не решались войти; Шахрух сам сел на коня, позвал мухтасибов с их подчиненными, вместе с ними отправился к царевичам, и вино было вылито в его присутствии.

В Самарканде в это время продолжались пиры с музыкой и пением; из Самарканда приглашались музыканты и певцы богачами других городов; в биографии ходжи Ахра-ра говорится о приглашении самаркандских музыкантов и певцов в Ташкент на пир, устроенный одним из местных богачей в начале 20-х годов XV в.

Замечательно, что на стороне Улугбека был самаркандский шейх ал-ислам Исам ад-дин, сын Абд ал-Мелика и преемник Абд ал-Эввеля; шейхи дервишей, нападавшие на Улугбека за отступление от правил шариата, были принуждены направлять свои обличения также против официального главы мусульманского духовенства. Шейх ал-ислам однажды построил новые бани и, празднуя окончание постройки, устроил пир, на который явились только женщины-певицы; мухтасиб Сейид-Ашик, назначенный на эту должность Улугбеком, обратился к шейх ал-исламу с резким упреком: „Шейх ал-ислам без ислама, по какому мазхабу (толку) дозволяется мужчинам и женщинам сидеть вместе и петь?““.

Улугбек не видел ничего дурного в увеселениях и нестрогом следовании канонам ислама. Само собой, его противниками стали все, кто требовал строгой веры, — наиболее враждебно были настроены дервиши. Но это не значит, что Улугбек был плохим мусульманином. Он прежде всего был заинтересован в распространении учености, недаром именно он велел построить медресе, которое и получило имя Улугбека. В этом учебном заведении должны были совершенствоваться таланты исламских ученых.

„Медресе, построенное Улугбеком в Бухаре и Самарканде, — писал Бартольд, — оказались самыми долговечными из его построек и вообще из его предприятий. Оба здания до сих пор (XIX век. — Автор) выполняют свое назначение, тогда как все остальные медресе, существовавшие в обоих городах в XV в. и раньше, исчезли бесследно. О бухарском медресе известно только, что в 1841–1842 гг., во время пребывания в Бухаре Ханыкова, в нем было 80 комнат; студенты получали по 3/ 2тили [55] Тили — денежная единица в Средней Азии. в год; о судьбе учреждения со времени его основания до XIX в. мне в источниках не приходилось встречать никаких известий. О самаркандском медресе впоследствии (в XIX в.) существовало предание, будто в нем преподавал сам Улугбек; более ранние источники об этом не упоминают; в XVI в. говорили только, что Улугбек лично принимал участие в постройке.

Тот же автор XIX в. называет мударрисом [56] Мударрис — учитель, одно из высших духовных лиц, обучающих шариату в высшей школе при мечети (медресе); в данном контексте — лекторий, место для ведения ученых бесед. медресе Улугбека астронома Кази-заде Руми; по-видимому, это тот же „румский казий“, который действительно читал в Самарканде лекции в медресе Улугбека; слушать его лекции приезжал в Самарканд молодой Джами, родившийся в 817/1414 г. По словам Васифи, первым мударрисом в медресе Улугбека был назначен мауляна [57] Мауляна — «господин наш», почетный титул ученых и духовенства, учитель, духовный наставник. Мухамед Хавафи. Когда постройка приближалась к концу, присутствовавшие при сооружении здания спросили Улугбека, кто будет назначен мударрисом; Улугбек ответил, что им будет прислан человек, сведущий во всех науках. Слова Улугбека услышал мауляна Мухаммед, сидевший тут же в грязной одежде „среди куч кирпича“, и тотчас заявил о своем праве на эту должность. Улугбек стал его расспрашивать, убедился в его познаниях, велел отвести его в баню и надеть на него хорошую одежду.