Анатолий Оловинцов: Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана

Необходимость данной работы объясняется, прежде всего, естественной потребностью любого человека и гражданина знать свою историю, свои генеалогические корни. А эпоха Чингисхана является нашей неотъемлемой историей, так как потомки Потрясателя Вселенной управляли Великой Степью от Амура до Дуная на протяжении нескольких веков. Как это было? Где истоки падения одних и возвышения других? Кто такие татары-монголы и что представляло собой «татаро-монгольское иго»?

Президент нашей страны Н.А. Назарбаев постоянно проявляет особое внимание и уважение к истории нашей Родины: «Перед нами стоит дилемма: либо мы освоим современные реалии и создадим новый Казахстан, либо уйдем в небытие.

Мы выбрали первое, но наше сознание нового должно опираться на богатейший исторический опыт. Мечтая о достойном будущем, давайте помнить о достойном прошлом.». (Н.А. Назарбаев «В потоке истории», стр. 76, изд-во «Атамура», Алматы, 1999 г.).

Далее он пишет: «Чингизиды как часть истории народа в течение веков завоевали у простых людей не только ненависть, но и популярность, поклонение. И это нельзя сбрасывать со счетов» (там же, стр. 281).

На основе новых обнаруженных исторических источников и логического мышления некоторые ученые приходят к мысли, что официальная ангажированная история, составленная правящей властной верхушкой, мягко говоря, не соответствует действительности. К победным реляциям с полей сражений былых времен следует относиться осторожно, если не критически – ведь многое в них напутано или умышленно искажено.

Например, давно назрели вопросы:

– кто такие монголы Чингисхана, их происхождение;

– на каком языке они говорили;

– сколько их было;

– почему они завоевали многомиллионный Китай и еще полмира;

– какова была их движущая сила;

– и, наконец, куда они исчезли

Ещё Н.М. Карамзин почти 200 лет назад писал: «Народы не падают с неба и не скрываются под землю». В результате демографических процессов и перемещений на определенном историческом этапе народы обретают свое новое название, оставаясь при этом носителями своих прежних этнических корней и свойств. А поскольку современная историческая наука на поставленные вопросы дает порой расплывчатые, не вполне убедительные ответы, в предлагаемом исследовании сделана попытка привести новые аргументы и факты, развить и углубить мысль прежних авторов-новаторов, которые находились в тени, представить новые доказательства в их пользу. Истина трудно достижима, и она постигается в упорной борьбе. Прежние постулаты истории, если они устарели, не совершенны и вызывают множество вопросов – должны быть принципиально пересмотрены. Это не только пролог сквозь века к эпохе Чингисхана, но и конкретные разъяснения и факты по указанным вопросам почти 800-летней давности.

Необходимо пересмотреть стереотипы некоторых прошлых веков.

Следует также объяснить не только веские причины военных успехов войск Чингисхана, но и мирные преобразования, которые произошли во вновь созданной Великой Монгольской империи. Продолжал успешно функционировать и еще более разросся на множество мелких ответвлений Великий Шелковый путь – система древних караванных путей.

Стабильность в обществе в то время хивинский хан и летописец Абулгазы (1643–1663 гг.) характеризует следующей образной фразой: «В эпоху правления Чингисхана в странах от Ирана до Турана сложилась спокойная обстановка, что можно было пройти от Востока до Запада с блюдом золота на голове, не испытав при этом ни малейшего покушения» [49, том 1, с. 271]. В это трудно поверить, но так оно и было. Эта фраза объясняет многое: личная неприкосновенность и собственность субъекта гарантировалась законами государства. Европейские путешественники XIV века, увидев «чингисхановский мир», возвращались восхищенными.

Российский писатель и историк Николай Михайлович Карамзин сказал о значении всеобщей истории потрясающе сильно, вдохновенно: «История, отверзая гробы, поднимая мертвых, влагая им жизнь в сердце и слово в уста, из тления вновь созидая Царства и представляя воображению ряд веков с их отличными страстями, нравами, деяниями, расширяет пределы нашего собственного бытия; ея творческою силою мы живем с людьми всех времен, видим и слышим их, любим и ненавидим: еще не думая о пользе, уже наслаждаемся созерцанием многообразных случаев и характеров, которые занимают ум или питают чувствительность» [59, с. 5].