Леонид Пятецкий - История России. XIX век. Для старшеклассников и абитуриентов

Будущая Россия представлялась Никите Муравьеву (в отличие от Пестеля) федеративным государством, он был сторонником государственного устройства Северо-Американских Соединенных Штатов. Империя делилась на отдельные федеративные единицы, которые Муравьев называл державами. Столицей федерации должен был стать, как и у Пестеля, Нижний Новгород — город, славный своим героическим прошлым во время польской интервенции XVII века, центр России. Нижний Новгород предлагалось переименовать в Славянск.

Верховным органом законодательной власти, по «Конституции» Н. Муравьева, должно было стать Народное вече. Оно состояло из двух палат: верхняя палата носила название Верховной Думы, нижняя называлась Палатой народных представителей.

Верховная дума состояла из 43 депутатов (по 3 депутата от каждой державы и по 2 от области), Палата народных представителей — из 450 депутатов. Обе палаты избирались на шестилетний срок, причем треть депутатов переизбиралась каждые два года. Законодательную власть в державе осуществляло Державное вече, состоявшее также из двух палат (Державной думы и Палаты выборных) и избиравшееся на 4 года, но четверть его состава переизбиралась ежегодно.

Избирательное право обуславливалось имущественным цензом: необходимо было обладать недвижимой собственностью на сумму не менее 500 рублей или движимой — на тысячу рублей серебром и, кроме того, иметь постоянное место жительства и возраст не моложе 21 года.

По проекту «Конституции» вводился новый гласный суд с присяжными и адвокатурой, а также принцип выборности и несменяемости судей. Высшим судебным органом в федерации являлось Верховное судилище, в державах — державное, в уездах — уездное. Волостной совестный суд был низшей судебной инстанцией.

«Конституция» Муравьева отменяла привилегированные сословия в обществе, упраздняла военные поселения и заменяла рекрутские наборы всеобщей воинской повинностью. Она провозглашала свободу вероисповедания, свободу слова, печати, передвижения и т. д.

«Конституция» Н. Муравьева отменяла крепостное право. «Раб, прикоснувшийся к земле русской, становится свободным» (параграф 16 Конституции). Однако помещичье землевладение оставалось неприкосновенным — «земли помещиков остаются за ними».

Первоначально Н. Муравьев, как и некоторые другие декабристы, предполагал освобождение крестьян без земли и лишь в последнем варианте предусматривал бывшим помещичьим крестьянам усадьбы и по 2 десятины пахотной земли на двор. В более выгодном положении оказывались военные поселяне, государственные и удельные крестьяне: они получали все те же земли, которыми владели до революции.

Оценивая реальность осуществимости декабристских планов, отечественные историки расходятся во мнениях.

Н. Я. Эйдельман считал Пестеля «левее и абстрактнее», а Н. М. Муравьева умереннее, но практичнее.

Авторы коллективного труда «Революционные традиции в России. 1783–1883» усматривают во взглядах Пестеля значительно больше реализма и знания российской действительности, чем у Муравьева, ибо Пестель лучше учитывал традиционные ценности, ревностно охранявшиеся самодержавием и пустившие глубокие корни в народной среде: царистские иллюзии, уравнительные общинные традиции, единоначалие, великодержавность.

Весной 1824 г. во время приезда в Петербург П. И. Пестеля велись переговоры об объединении обоих обществ и координации их действий в предстоящем восстании. Пестель добивался объединения «Северного» и «Южного» обществ на идейной платформе «Русской Правды». Пестель и южане твердо держались своей линии, требовали принятия «Русской Правды» как будущей конституции, настаивали на «разделении земель», диктатуре Временного революционного правительства, требовали отказа от идеи учредительного собрания и убежденно отстаивали республику.

Северяне сильно сомневались в правильности пестелевского «деления земель», решительно стояли за учредительное собрание и выступали безоговорочными противниками даже временной (10–15 лет) диктатуры Временного правительства. Северян тревожила и фигура самого Пестеля как будущего диктатора. Даже Рылеев находил, что Пестель «человек опасный для России».

Результатом петербургских переговоров явилось решение о необходимости совместного выступления обоих обществ, намечавшегося на лето 1826 г., и выработка общего конституционного проекта.