Татьяна Руденко - Модные магазины и модистки Москвы первой половины XIX столетия

Прошение купеческого сына Павла Пироне устроить три любительских спектакля с танцами. 1880 г.

Приведем еще редкое и достаточное детальное жизнеописание русской шляпницы, жившей и работавшей в столице в 1840-х – начале 1850-х. Анна Венедиктовна Морозова происходила из небогатой петербургской семьи, ее мать не получила никакого образования и имела небольшую фруктовую торговлю. Отец Анны служил вахтером петербургских экипажеских магазинов. Воспоминания брата Анны повествуют о ее учебе, замужестве и недолгой жизни. «Матушка о будущности детей заботилась по-своему; определение в Жуков приют старшей дочери Анюты не успокаивало ее.

Прошение Михаила Матвеевича Пироне устроить публичный спектакль. 1883 г.

Она, как и многие незнакомые с наукою, смотрела на грамоту в девушке как на что-то ненужное и считала ее поводом только к дурному. Не думая передавать дочери своего промысла торговлею, она видела нужду только в приспособлении рук к какой-нибудь выгодной работе; умственное и нравственное образование понимала она так: «Азбука не накормит; я прожила и без нея; иди и ты в люди работай, будешь сыта и всему сама научишься». К этому же представился еще случай: одна добрая госпожа соглашалась взять Анюту на несколько лет без платы, обязываясь приучить ее шитью дамских шляпок. Матушка благодарила Бога, что он послал добрых людей, а отец не совсем был этим доволен; он однако ж уступил просьбе жены и желанию самой дочери. И так сестра Анюта, едва успев понять первые правила чтения и письма, оставила приют и поступила в дом, где, впрочем, и не была обижена» 164. Поступив в учение, Анюта навещала семью только по праздникам. Через какое-то время Анюта лишилась «своей доброй хозяйки, оставила дом учения и жила уже на жалованье. Не забывая бедной матери, покорная дочь, бывшая уже в летах невесты, не увлекалась нарядами; она думала о нужде в доме более, чем о себе; она одевалась как пришлось, – было бы прилично, чисто, крепко; она старалась сберегать свое жалованье для матери, с братом и сестрою, которым год от году спрашивалось более, – и в особенности теперь, когда и дядя с дочерью, жившие с нами, были без всяких средств. <���…>

Занятие сестры Анюты – шитье дамских шляпок, требовало помощницы; младшая сестра была еще мала; Анюта взяла сиротку, девушку Полю, воспитанницу старинного соседа нашего, с условием, чтобы за это он учил меня чистописанию. <���…>

Сестра Анюта, как бедная невеста, все еще только ждала судьбы своей; за кого-нибудь она не хотела идти, а людей порядочных, без расчета до сих пор не находилось. Незадолго после выхода моего из Экипажа, предложили ей в женихи вдовца, придворного лакея, Александра Александровича Исаева. Ему было уже за тридцать лет; о прежней его жизни ничего худого мы не слыхали; да и могла ли сестра отказываться еще раз, если этот жених, имея после первой жены все хозяйство, почти ничего не требовал и, как человек при хорошем месте, искал себе не работницы, а законной подруги, которая бы любила его? Судьба все устроила: жених и невеста понравились друг другу; оставалось позаботиться о свадьбе, которую, по условию, должна была сделать невеста. Легко ли это было при таких средствах, как наши! Однако ж Бог помог, добрые люди не забыли; свадьба хотя обошлась и не без долгов, зато сыграна была не на посрамление придворным, даже так, как матушка и не ожидала. Почти весь свободный этаж в нашем доме взят был по найму на вечер, убран со вкусом и светло освещен. В церкви также не было мрачно; певчие стройным пением встретили и проводили молодых, приехавших в приготовленные комнаты в придворной карете, в четыре лошади, с лакеем, одетым в красную ливрею; здесь встретила их музыка и поздравления. Разодетые дамы и кавалеры красовались друг перед другом. Придворные не любят худо, и тут всем остались довольны. С ранним утром молодых отправили в нанятую новым моим родственником квартиру в доме Колмакова, а вслед за ними разъехались и гости. <���…>

…замужеству сестры Анюты исполнился год. Бог благословил ее рождением дочери, названной Надеждою. Сестра Паша тогда еще ходила учиться; родильница была слаба и зять пригласил к себе матушку для присмотра за хозяйством. Переехали мы, но не могли ужиться долго.