Софья Мокрушина - Как «dandy» лондонский одет… Дендизм как явление в моде в первой половине XIX столетия

© Софья Мокрушина, 2021

ISBN 978-5-0053-8006-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кто же не знает данный отрывок из романа Пушкина «Евгений Онегин», описывающий изящество стиля главного героя? Наше воображение сразу рисует красавца мужчину в элегантном костюме и начищенной до блеска обуви, обладателя изысканных манер и отрепетированных жестов. Пушкин отчетливо дает нам понять, что Евгений Онегин был «денди» (англ. dandy) – модно одетый светский человек, элегантный щеголь. Это произошло неслучайно, так как действие романа охватывает первые три десятилетия XIX века, на которые пришелся расцвет дендизма в Европе. Однако дендизм – это отнюдь не только мода, расточительство и поза, как мы все себе это представляем. Постараюсь переубедить вас в этом суждении и сформировать образ истинного денди. В первую очередь обратимся к историческим истокам.

Отцом-основателем дендизма стал английский светский лев Джордж Браммелл. Родился он в 1778 году в Вестминстере (Лондон). Его отец был секретарем лорда Норта. Оборотистый чиновник может и не вкладывал душу в сына, но, сам не подозревая, изрядно вложился в его воспитание. В их доме бывали известные политические деятели, драматурги, ораторы. О, какие жаркие дискуссии разгорались в гостиной, какие проникновенные речи звучали! А маленький Джордж впитывал все это как губка. Видимо, чтобы научиться говорить и мыслить, достаточно вырасти в подходящей среде. К тому же Браммелл от природы был награжден изумительным эстетическим вкусом, поэтому с детства чувствовал красоту так, как это дано было только женщинам и художникам.

В двенадцать лет Браммелл поступил в Итон, а через 4 года начал учебу в Оксфорде. Впрочем, учеба – это сильно сказано. В те времена в Оксфорде, да и в Кембридже тоже, не столько учили наукам, сколько готовили молодых людей к жизни в свете. Впрочем, университетская жизнь регулировалась сводом правил, которые наш герой с завидной регулярностью нарушал. К тому же ему было очень скучно среди сверстников из более богатых семей, которые обвешивались дорогими безделушками и бросали на ветер пустые фразы. Браммелл, противостоявший туго набитым кошелькам своим изысканным вкусом, стал объектом их внимания. Они обожали слушать его остроты и разглядывать наряды.

К счастью, оксфордская мука закончилась. Проучившись один семестр, Браммелл покинул университет и стал корнетом в 10-м Королевском гусарском полку, которым командовал принц Уэльский, будущий король Великобритании Георг IV. Когда принцу представили Браммелла, которому тогда исполнилось всего шестнадцать лет, он поразил наследника своей цветущей юностью, живым умом, безупречными манерами, и, разумеется, нарядом – воплощением хорошего вкуса, которым Георг, увы, похвастаться не мог. Один из биографов Браммелла писал: «принц, со своей застывшей красотой, которую он старался оживить нарядной одеждой и огненной игрой алмазов, имея душу столь же золотушную, как и тело, но храня, природную грацию, признал в Браммелле часть самого себя, ту часть, которая оставалась доброй и светлой».

Без сомнения, Джоржд Браммелл стал фаворитом принца Уэльского, сделав на этом головокружительную военную карьеру.