Олег Фочкин - Городские легенды

За строгим фасадом виллы скрывался изысканный интерьер: причудливая мебель, изготовленная по специальному заказу, с маркой в виде черного лебедя, обтянутая парчой и шелком и пропитанная ароматными курениями; прекрасная роспись, выполненная художником Павлом Кузнецовым.

Все столовое убранство было с тем же вензелем: скатерти, салфетки, посуда, серебряные приборы. Черный лебедь красовался на бокалах и рюмках из тончайшего венецианского стекла, сделанных в Италии по заказу хозяина виллы. Стены были увешаны картинами известных мастеров…

Ходили слухи о каких-то «афинских ночах» с голыми актрисами.

Но также у гостей была возможность полюбоваться великолепной художественной коллекцией Николая Рябушинского, в которую входили драгоценные фарфоровые вазы, фигурки драконов с устрашающими мордами, привезенные хозяином с Майорки, отравленные стрелы дикарей с Новой Гвинеи.

Художник Сергей Виноградов вспоминает устроенный в первую весну существования «Черного лебедя» «Праздник яблоневого цветения»: «Обед был сервирован на огромной открытой террасе, выходившей в цветущий яблоневый сад. Это же было действительно чудесно! А когда стемнело, то вокруг все цветущие деревья засветились маленькими разноцветными огнями и еще маленькие огоньки светились в густой весенней траве между яблонями, как светлячки. Даже я, близкий к Коле, не знал о приготовленной иллюминации. Это было волшебно.

По всему саду были сервированы небольшие столы, и пировали до утренней зари в благоухающем цветущем саду. Под яблонями около столиков были пущены прыгающие, ползающие, летающие заводные, вывезенные из-за границы кузнечики, лягушки, бабочки, ящерицы, пугавшие дам, а это еще прибавляло веселья. Игрушечками кто-то невидимо заведовал».

В другой раз, на Новый год, Николай Рябушинский украсил деревья перед домом сотнями электрических лампочек, светивших разноцветными огнями из-под снега, и устроил в саду прием, на котором дарил гостям картины и драгоценности.

В 1911 году из-за проблем с финансами Рябушинский распродал часть своей коллекции с аукциона. Впоследствии за рубежом Николаю Павловичу удалось выкупить некоторые свои картины. Картины русских мастеров начала XX века он решил сохранить. Но в поместье «Черный лебедь», где они хранились, в 1915 году случился пожар, который уничтожил многие полотна великих российских живописцев.

Удалось спасти врубелевский портрет Валерия Брюсова. Среди разнообразных комнат виллы была и «бабушкина комната». По словам друга Николая Рябушинского, известного художника Сергея Виноградова, «комната действительно была такой, точно давно и долго в ней жила бабушка. И божница, и ширмочки старинные, и сундуки-укладочки, и бисерные всякие вышивки, и вся нехитрая мебель красного дерева – ну совсем, совсем все бабушкино».

Вторым владельцем виллы стал Леон Манташев. По слухам, он выиграл у Рябушинского «Черного лебедя» в карты, за одну ночь. На здании и сегодня имеется вензель Леона Манташева – ЛМ, аналогичный тому, что расположен на гербе его конюшен.

Манташев был одним из наследников отца-нефтяника. Он не только продолжил дело отца, но и сумел удвоить наследство. Кроме того, Леон был известным конезаводчиком, имел более 200 чистокровных лошадей, на лошадях Манташева скакал жокей мировой величины Винкфильд («Черный маэстро»). После революции его бакинские нефтяные промыслы национализировали. Леон участвовал во всевозможных политических проектах, пытался продать свои предприятия иностранным компаниям. А в 1918 году эмигрировал с семьей во Францию. Лучших чистокровных лошадей и жокея Винкфильда Леон забрал с собой. В конце жизни ему пришлось работать таксистом. Умер Леон Александрович Манташев во Франции в 1954 году…

После революции здание «Черного лебедя» было занято районным ЧК. В доме была обнаружена коллекция икон Николая Рябушинского, которая пополнила экспозицию Третьяковской галереи. Сейчас в доме Рябушинского на Нарышкинской аллее парка расположился банк. Имя аллея получила в честь владелицы одной из усадеб Петровского парка. На аллее находится также церковь Благовещения, построенная хлопотами и на средства Анны Дмитриевны Нарышкиной.

Здесь, на даче в Петровском парке, умерла ее тринадцатилетняя внучка Анна Булгари, а перед тем она похоронила свою единственную дочь, графиню Марию Булгари. Женщина в скорби дала обет построить на месте смерти девочки церковь. Храм был открыт только для благородного дачного населения. Строил церковь Федор Рихтер, которого мы лучше знаем не столько как самобытного архитектора, сколько как талантливого реставратора. В советское время здание церкви использовалось не по назначению, там был склад, и лишь несколько лет назад храм был передан Московской патриархии, там уже проходят службы. Пивная, популярная в 70-е годы прошлого века среди местных обитателей, располагавшаяся возле храма, давно уже закрыта. А в свое время она так и звалась в народе – «возле храма».