Владимер Комлев - Явь и Навь - человеческие и мировые (сборник статей)

И не в блеске панцирей побеждали славяне, даже десятикратно превосходящих врагов в битве, а устрашали мощью обнажённых по пояс тел (Свод…, с. 185). Известно, что апостол Андрей Первозванный, посетивший Русь как разведчик, больше всего поразился тому, как славяне парятся в своих банях. Православная церковь немало сил своих положила на борьбу с «языческим» обычаем, так поразившим апостола, но так и не искоренила это «зло». [97] И.Жерневская, Л.Шарманова . Куда ведёт аллея сфинксов? Л., 1990. с. 37

Не только со славяно-русским вегетарианством и банями боролись служители Христа, но нанесли удар по основе потомства — русскому браку. Традиционно на Руси будущего мужа, отца своих детей, выбирала женщина, и позором было, если жених засылал сватов (Россия ХV-ХVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986, с. 67). Отбором лучших мужей шло улучшение качества потомства. У евросемитов-кочевников мужчина выбирал, воровал, покупал и пополнял свой гарем жёнами из других племён. На каждого своих не хватало, и укоренился обычай брать жен не из своей общности, а со стороны, из других племён, смешением способствуя ухудшению качества потомства. Именно благодаря церкви восторжествовал принцип: лишь бы вступающие в брак были христиане, а раса значения не имела.В книге «Русский народ. Его обычаи. Обряды. Предания. Суеверия и поэзия» (М., 1880. Переизд. 1990. с. 159) православная цензура, вероятно, изъяла описание русского сватовства и вместо него приведена ссылка на книгу издания 1797 года «Позорище странных и смешных обрядов при бракосочетании». Вот и выходит, что по мнению чужеродных «позорные» русские обычаи костью в горле стояли у почитателей Христа. В то же время в этой книге о русском народе дано подробное описание сватовства от жениха, что — в традициях других народов, населяющих Россию. Навязанная христианством передача инициативы формирования потомства от женщины к мужчине способствовала смешению разноплемённых народов и бракам по принуждению.

И всё же, несмотря на это (Словарь Брокгауза и Эфрона. СПб., 1898. Переизд., Л., 1991. с.135) на основе большого статистического материала отмечается: «Таким образом великорусы оказываются, по-видимому, наименее брахицефальным(круглоголовым — В.К.) из славянских племён, …сохранившим большую близость к… типу древних славян».

Византийский император Маврикий, примерно в 595 году, после разгрома славянами за Дунаем его полководца Петра, написал трактат о тактике и стратегии борьбы со славянами (Свод…, с. 369–381), где он рекомендовал убивать всех встречных, предпринимая неожиданные нападения: «Найденные в стране припасы… переправлять в свою землю на вьючных животных и судах». И нет ничего удивительного в победоносных походах мести, где славянские воины громили численно превосходящие войска империи, брали крепости и города (Свод…, с. 191). Маврикий подчёркивает (Свод…, с.369): « Племена склавов и антов одинаковы и по образу жизни, и по нравам: свободные, они никоим образом не склонны ни стать рабами, ни повиноваться, особенно в собственной земле.Они многочисленны и выносливы, легко переносят и зной, и стужу, и дождь, и наготу тела, и нехватку пищи, к прибывающим к ним иноземцам добры и дружелюбны». Стоп! Нашла Византия «слабое место» у славян. Добры и дружелюбны, оказались славяне и к иноземцам от христианства, и к велеречивым иудо-ростовщикам, поселившимися «благодетелями» на их землях. Продолжим текст Маврикия: «Пребывающих у них в плену не держат в рабстве неопределённое время, как остальные племена, но, определив для них точный срок, предоставляют на их усмотрение: либо они пожелают вернуться домой за некий выкуп, либо останутся там как свободные люди и друзья». Естественно, весь пришлый сброд с агентурой Византии и бывшими пленными всеми путями стремились «породниться» с сильным народом. Хотя браки у славяно-русов были в пределах своей общности, то есть среди родственников, обычно в пределах трёх колен родства, и чужаков не допускали, всё же избегать смешаных браков особенно в торговых центрах (городах) вряд ли удавалось.

Очень привлекала чужеземцев, особенно жидо-ростовщиков, иудо-христиан и семитов-кочевников, женитьба на славянке. Вот что продолжает Маврикий: «Жёны же их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя…». Всё в пределах славяно-русских обычаев: женщина уходила вслед за тем, кого в невестах выбрала, и добровольный выбор в мужья чужака традиционно порицался. Однако с появлением долгов жидо-ростовщикам, хитростям христиан и наглости, бывших пленных возникло и принуждение к браку.