Баррингтон Мур-младший - Социальные истоки диктатуры и демократии. Роль помещика и крестьянина в создании современного мира

Согласно Норману [Norman, 1940, p. 137], юридический запрет на продажу земли не был отменен до 1872 г.

Больше информации по экономическим аспектам проблемы см: [Allen, 1946, p. 34–37]. Этот пункт рассматривается ниже.

Подробнее о контексте «либеральных» истоков см.: [Ike, 1950, p. 55–58, 61, 65; Scalapino, 1950, p. 44–49, 57–58] (об истоках либеральной партии Дзиюто, которая рассматривается в заключительном разделе). Некоторые полезные факты см. также: [Norman, 1940, p. 85–86, 174–175; Sansom, 1950,

Эта сводка заимствована почти дословно из: [Smith, 1959, p. 50–51]. Многие из чисто теоретических проблем сохранились в сегодняшней Японии (см.: [Beardsley et al., 1959, ch. 7]).

Согласно Смиту (p. 25), около 78 % регулярных доходов правительства в 1868–1880 гг. поступало с земельного налога [Smith, 1955, p. 25, 73–82].

Некоторые данные см.: [Morris, 1956, p. 361–362].

Больше сомнений в том, что крестьяне также пострадали от упадка японских национальных промыслов и ремесел. Актуальная точка зрения сводится к тому, что, несмотря на серьезные перемены, новые предметы экспорта, а именно чай, шелк и рис, более чем компенсировали эти потери. Ср.: [Smith, 1955, p. 26–31; Morris, 1956, p. 366].

См.: [Norman, 1940, p. 138–144] и критику Нормана [Morris, 1956, p. 357–370]. Нарисованная Норманом картина крестьянских бедствий из-за незащищенности перед рынком, вероятно, утрирована, но я скептически отношусь к статистическим данным, которые Моррис использует для демонстрации, что проблем практически не было. Его расчеты покоятся на двух сомнительных гипотезах: 1) что рост урожайности, как и прежде, был неоднозначным (p. 362) и 2) что денежная экономика к этому времени уже полностью развернулась в деревне (этому допущению противоречат наблюдения современников (p. 360, 364)). Как отмечено ниже, Норман в конечном счете признает, что массовых экспроприаций собственности крестьян не было.

В целом по этому вопросу см.: [Norman, 1943]. Это наиболее поучительная монография, хотя, как указывает Сансом во введении (p. xi), назвать крестьянские выступления конца эпохи Токугава и начала эпохи Мэйдзи «нарастающей антифеодальной и демократической революцией», для обуздания которой была введена всеобщая воинская повинность, – это значит приписывать этим восстаниям такие политические цели, наличие которых не подтверждается свидетельствами.

Проницательный анализ роли зажиточного крестьянства до и после Реставрации см: [Smith, 1960].

См.: [Norman, 1940, p. 81], с отсылкой к японским источникам. Другой источник [Taeuber, 1958, p. 28] сообщает: «регистрационная сводка 1886 г. показывает, что 5 % всего населения составляли знать, самураи или члены семей из этих групп», но не приводит точных цифр.

См.: [La Mazelière, 1907, vol. 5, p. 108–109], где перечисляются, помимо даймё, несколько разрядов воинской знати, которым принадлежала земля. Крэйг [Craig, 1959, p. 190] констатирует, что один самурай владел княжеством в 16 тыс. коку, превосходившим владения многих даймё.

Другие красноречивые статистические измерения и дискуссии см.: [Ohkawa, Rosovsky, 1960, p. 43–67].

См. p. 306–308 в связи с последствиями упадка сельского хозяйства для крестьян.

См. также p. 77–78 про использование традиционной социальной структуры.

Итоговые числа в этих таблицах подсчитаны некорректно в нескольких рядах, поэтому на них можно полагаться только для грубой оценки.

Краткий обзор проблемы критики радикальной традиции, которая до последнего времени господствовала в большинстве японских и западных сочинений, см: [Dore, 1959a].

Автор посетил многие части деревенской Японии во время Первой мировой войны.

В связи с этим следует отметить: [Smith, 1960, p. 102–105], где автор доказывает, что вклад помещичьего класса был больше соответствующей доли бизнес-сословия, потому что у помещиков были средства для воспитания своих детей, вера в добродетели упорного труда и желание подниматься вверх по социальной лестнице.

См.: [Smith, 1955, p. 31], где подчеркивается последний пункт. Лозунг «Богатая страна – сильная армия» ясно показывает характер и перспективы экономической реформы, националистические черты которой подчеркиваются в: [Brown, 1955, ch. 5]. Зарубежная экспансия с самого начала жила в умах ключевых лидеров правительства. Как отмечено выше, вопрос, который должен был бы обсуждаться в первую очередь, – это альтернатива: или реформа, или завоевание. В 1871 г. Аритомо Ямагата, один из основателей современной японской армии, сказал Сайго, лидеру радикальной самурайской фракции, что время еще не пришло: «Наша армия сегодня в процессе реорганизации; но примерно через год основания военной системы будут заложены, после чего уже не будет препятствий для отправки войск на континент» [Ike, 1950, p. 51].