Баррингтон Мур-младший - Социальные истоки диктатуры и демократии. Роль помещика и крестьянина в создании современного мира

Цифры здесь приведены только до 1937 г. Согласно [Ohkawa, Rosovsky, 1960, p. 54 (table 8), 57 (table 12)], эти тенденции продолжались по крайней мере до 1942 г.

Это перевод советского издания, сравнительно недогматичного, которое заслуживает серьезного рассмотрения. Его главный недостаток – ничем не обеспеченный оптимизм по поводу «обострения классовой борьбы».

Честно сказать, я относился к ним всерьез, лишь пока не занялся по-настоящему изучением японской истории.

Западные исследователи Японии обходят стороной этот тезис. Те, с кем я обсуждал проблему, считают, что баланс между антидемократическими и демократическими потенциалами был даже еще более выровнен, чем здесь указано. Эта оценка, на мой взгляд, придает слишком большое значение разговорам и политической механике. Японии недоставало существенных необходимых условий для демократического прорыва: промышленного сектора, достаточная экономическая мощь которого, равномерно распределенная между его членами, могла бы позволить им действовать со значительной независимостью в отношении государства и других социальных формаций.

Тем не менее вопрос заслуживает тщательного изучения.

В Германии конец Веймарской республики наступил в 1932 г., когда прошли последние свободные выборы.

Более симпатизирующий взгляд на дзайбацу см.: [Lockwood, 1954, p. 563–571]. Однако мне не кажется, что приводимые здесь свидетельства обосновывают утверждение, что «в итоге дзайбацу стали жертвой системы, которую они помогли создать» (p. 564).

«Инцидент 26 февраля» стал решающим поражением для армейских радикалов.

Одно из таких движений было вовлечено в убийство премьер-министра Инукаи в мае 1932 г. Но сам премьер имел массовую поддержку в сельских регионах (см.: [Borton, 1940, p. 21–22; Beardsley et al., 1959, p. 431–435]).

Здесь возникают терминологические сложности. Японское сообщество «бураку» не имеет аналогов в американском опыте. Это сообщество обычно меньше, чем в сто домов, все члены которого знают друг друга лично. Границы его земли установлены лишь в общих чертах, но у его членов есть ясное представление о своей принадлежности к четко определенному социальному единству. «Мура» больше, и не все ее члены уже знают друг друга лично, хотя юридически именно она является наименьшей административной единицей в Японии. Мура обычно содержит несколько бураку. Дор переводит «бураку» как «деревушка» (hamlet), резервируя слово «деревня» (village) для более крупных административных единиц. С этой проблемой не сталкивался Смит, который в своих «Agrarian Origins» занимается только более ранней эпохой и использует термин «деревня» для указания на естественную социальную единицу. Поэтому я обозначал словом «деревня» именно «бураку», за исключением небольшого числа случаев, очевидных по контексту, где идет речь о «мура». Подробнее см.: [Beardsley et al., 1959, p. 3–5; Glossary].

Некоторые подробности продолжения практик, описанных выше в этой главе, см.: [Embree, 1939, ch. 4]. Однако здесь исключительно мало сведений о социальных классах и политике. О практиках культивации см. также: [Beardsley et al., 1959, p. 151; Dore, 1959, p. 352–353].

О деревенской политике см.: [Dore, 1959, ch. 13; Beardsley et al., 1959, ch. 12, 13, p. 354–385 ]. Рассказ Дора значительно проясняет политическое поведение в период до 1945 г.

Кажется странным, что Морланд в своем подробном описании общества моголов почти ничего не сказал о кастовой системе, которая была в этот период такой же сильной, как и столетия прежде. Причина этого, возможно, в том, что ему приходилось конструировать свою работу, пользуясь административными документами моголов и записями современных ему путешественников. Ни один из этих типов документов не обращает пристального внимания на деревенское сообщество, где касты были живой реальностью в качестве основы для разделения труда. Можно собирать налоги, набирать рекрутов в армию или, будучи иностранцем, совершать торговые сделки почти безо всякого знания о том, как функционируют касты. В книге «Алн и Акбар» – общем описании царства Моголов, сочиненном министром Акбара Абул Фазлом, – несколько раз упоминаются касты, но обычно в качестве экзотики. Хабиб (см.: [Habib, 1963]) исправляет и дополняет книгу Морланда в ряде важных моментов, в особенности в том, что касается роли нижнего слоя знати и ее связей с крестьянскими восстаниями. В остальном он подтверждает анализ Морланда. Хабиб также едва затрагивает тему каст, хотя и в большей степени, чем Морланд.