Коллектив авторов Биографии и мемуары - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Но как Петру I довольно было известно по опыту, какая сильная опора для монархического правления обученное войско, то он особенно и со всею ревностью старался улучшать свои военные силы… Самым его любимым и приятным занятием было кораблестроение и другие дела, относящиеся к мореходству. Оно развлекало его каждый день, и ему должны были уступить и самые важные государственные дела. Даже если Петр задумывал заложить новый корабль, то не было нисколько новостью, что на несколько недель он запирался в саду и проводил время в чертежах и вычислениях соразмерности мачт и парусов, а между тем никого не пускал к себе из Министров. О внутренних улучшениях в Государстве, судопроизводстве, хозяйстве, доходах и торговле, он мало или вовсе не заботился в первые 30 лет [31] Петр единолично царствовал всего 30 лет (Сост.) своего царствования, и, бывал доволен, если только его Адмиралтейство и войско достаточным образом снабжались деньгами, дровами, рекрутами, матросами, съестным и одеждой, а это случалось тем легче, что его войска много лет сряду находили случай содержать себя на чужой счет, без отягощения Государства.

Самую большую выгоду извлекает Царь из рекрутов, которых обязана доставлять ему страна в таком количестве, какое ему будет угодно, без всяких пособий с его стороны.

Прежде, еще до устройства полков, призыв рекрут был довольно беспорядочен. За короткое время перед выступлением в поле, из воинской канцелярии выдавался полковникам список, с специальным поименованием тех селений, из которых следовало набирать рекрут, при чем полковники имели в виду царский интерес гораздо менее, чем собственный свой и, чтобы набить свой карман, поставляли в поле самый горестный народ. Это было тем легче, с одной стороны, природное отвращение Русского простонародья к войне давало достаточный повод к выжиманью денег из людей трусливых, а с другой – не было никого, кто бы захотел обратить внимание на такие злоупотребления, а тем более преследовать их. Но с тех пор, как военному управлению в России дана новая форма, большая часть этих злоупотреблений уничтожена, и так как в Русском простом народе нет добровольных охотников поступать в солдаты, то в призыве рекрут установлен следующий порядок. Как только пополнится армия и рекрут останется всего каких-нибудь несколько тысяч, делается представление в Сенат, что потребно такое-то количество новых рекрут. Сенат распределяет это требование по губерниям и предписывает каждому местному губернатору, сколько именно он должен выставить рекрут, сообразно с управляемою им областью. Губернаторы делают уже распоряжение по находящимся в их ведомстве крестьянским дворам; ибо каждые 40, 45, а иногда только 20 дворов, обязаны на свои средства поставить одного рекрута и доставить его в Москву или иное сборное место, а оттуда уже, вместе с остальными собранными там, отправляют их в Петербург или в армию. По такому порядку исчислено, что обыкновенно предписывается набирать 2000 ординарных рекрут в год, что по громадности земель, обладаемых царем, почти невероятно как мало, особенно если принять в соображение дурное продовольствие, которым прокармливают этих людей по общему Русскому обычаю, и то, что большинство их, еще в учебные годы, гибнет больше от холоду и голоду, чем от неприятеля. Описанный набор в настоящее время, когда армия не терпит уже значительной убыли, делается с крестьянских дворов; но в начале текущей войны, когда Русские войска понесли важные поражения при Нарве и в других местах, набор производим был несколько раз и из домов вельмож, державших при себе, по древнерусскому обычаю, от 4 до 5 сот прислуги, из коей 3-й или 4-й человек должен был стать под ружье, что, впрочем, делалось только временно, по приведенной выше причине, но никаким законом, или указом установлено не было. Почти подобное обстоятельство было и с матросами, которые в начале набирались только из областей, лежащих на больших реках, как, например, в Архангелогородской и Казанской губерниях.

В войске долго бы еще не было недостатка, если-б, по моему ничтожнейшему мнению, призыв на войну, как, однако ж, должно называть набор (вербовку), производился не так бестолково и не с таким вредом для края: этот набор всегда падает только на деревни и земледельческий народ, отчего очень убывает пашен и хлебопашества; господа каждый год должны ставить с своих поместьев соразмерно порядочное число народа с одеждою, лошадьми и содержанием, отчего, во-первых, крестьяне выводятся из страны и часто гибнут с голода в поле, по случаю плохого распоряжения содержанием для них; во-вторых, от страха будущего такого же набора скрываются в лесах или бегут в самые дальние страны и покидают пашни не обработанными, потому и налоги, которые должно платить уменьшенное таким образом число народа, все становятся тяжеле: съестные припасы с каждым годом поднимаются в цене; хлеба не так много, возовые лошади, которых должно употреблять для разной перевозки припасов, становятся реже, потому что на них надобно отправлять подводы и военные повозки в военный стан, а назад их приходит оттуда немного: в дороге изнуряются и падают от плохого присмотра; торговля в стране приходит в дурное положение. К тому же у них есть означающий большое чванство, обычай варварских и Восточных языческих народов, также и старинных Русских, который Царь в начале этой войны старался было отменить, однако ж опять бросил это по великому и знатному ходатайству Бояр; эти последние содержат у себя по разным деревням большую толпу бесполезных обжор, в качестве многочисленных слуг и рабов мужеского и женского пола, до 500 и более душ; каждому из них Боярин дает по 3 и по 4 рубля, иным же и по 5 рублей, с некоторыми еще подачами мясом, салом, мукой, солью, крупой, горохом, маслом, водкой и другим чем, а детям их по половинной доле против того, и, однако ж, больше 10-ти человек их разом не имеет на глазах у себя или не употребляет для услужения себе. Такое огромное число людей разоряет Боярина; но хотя оно и стоит ему в год значительно дорого, если он подведет итог всему этому вместе – содержанию, жалованью и пайкам, – однако ж, все же служители не могут содержать на это своих жен и детей, как бы требовала надобность: вот они и входят в кумовство и в родню к дядькам своих Бояр, дворецким и ключникам, да, вместе с ними, еще больше стригут и высасывают бедных крестьян; так они только что обворовывают своих господ, да к тому же еще люди праздношатающиеся и ни у каких господ не занимаются службой, а только сидят, пьянствуют, играют в кабаках и полпивных; когда же не хватает на это средств, пускаются в грабежи и убийства, делают все небезопаснее улицы и дороги. Между тем эти люди были бы пригоднее бедного крестьянина для войны и солдатства; тогда бы Царь развел больше и народа, и хлеба на пашнях, и обработанной земли; подати платили бы лучше; хлеб и другие припасы подешевели бы, и торговля пришла бы в лучшее положение. По тем же причинам в России стали гораздо реже и деньги, несмотря на все новые выдумки доставлять их; но так как только те, кто поставлен для таких денежных вымогательств, получают от того больше прибыли, а Царь меньше, то краю от того еще больше вреда. Впрочем, Князь Меншиков и у этих людей умеет выжимать деньги и класть себе в карман. Это его лучшие дойные коровы. При всей доброкачественности войска, устраиваемого вышесказанным образом (потому что крестьяне хоть и неспособный народ, но, размещенные между другими старыми и опытными солдатами, после нескольких перенятых воинских упражнений, да и при их еще подчиненности, в короткое время делаются хорошими солдатами), многие чужеземцы, видавшие войска, сознаются, что в России, однако ж, мало думают о сохранении солдата, так как плохое устройство и присмотр за необходимыми магазинами почти единственный, впрочем, главный недостаток, от которого войско чуть не с каждым годом расстраивается больше, чем от самых жарких сражений; иностранные Офицеры и Генералы в состоянии были внушить Русским много других воинских начал и правил, только над этим одним они до сих пор еще трудятся напрасно.