Элла Сагинадзе - Реформатор после реформ - С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы

Неожиданная смерть Витте в разгар драматических событий текущей войны вызвала широкий резонанс в самых разных кругах российского общества. Его имя в течение нескольких дней не сходило со страниц столичных и провинциальных газет (см. приложения 2 и 3), а некоторые из петроградских изданий выходили с большими цензурными лакунами в статьях, посвященных памяти Сергея Юльевича. Вновь и вновь с разных идеологических платформ оценивались личность и политическая деятельность графа, перечислялись его наиболее крупные реформы.

Витте скоропостижно скончался на шестьдесят шестом году жизни в своем особняке на Каменноостровском проспекте ранним утром 28 февраля 1915 года. Консилиум из лучших столичных врачей причиной смерти признал воспаление среднего уха, которое быстро перешло на мозговую оболочку и вызвало менингит [781]. В три часа пятнадцать минут врачи констатировали смерть. К двум часам дня на панихиду по усопшему начали съезжаться в его дом высокопоставленные сановники: председатель Совета министров И.Л. Горемыкин с супругой, министр финансов П.Л. Барк, главноуправляющий землеустройством и земледелием А.В. Кривошеин, министр торговли и промышленности князь В.Н. Шаховской, управляющий Государственным банком И.П. Шипов и многие другие [782]. Графиню Витте посетили члены Совета министров (в полном составе) и Государственного совета [783]. Вдова сановника получила телеграммы с соболезнованиями от членов императорской семьи, от всех представителей дипломатического корпуса и многих государственных деятелей Западной Европы, а также от частных лиц [784]. По сведениям «Биржевых ведомостей», на имя графини пришло более полутора тысяч телеграмм [785].

1 марта Совет министров по инициативе Кривошеина принял решение «ввиду выдающихся заслуг покойного» похоронить Витте за счет государства. В тот же день в Императорском русском техническом обществе состоялось специальное заседание, посвященное памяти Сергея Юльевича. На нем выступили с речами один из лидеров Совета съездов представителей промышленности и торговли В.В. Жуковский, бывший товарищ министра финансов В.И. Ковалевский и др.

На похоронах Витте 2 марта присутствовали все члены Совета министров и Государственного совета, находившиеся в Петрограде, и весь дипломатический корпус [786]. Писатель М.А. Алданов (Ландау), один из очевидцев, позднее вспоминал: «Здесь собрались все видные сановники старой России – может быть, последний раз в ее истории» [787]. За гробом в числе провожающих шли обер-гофмейстер при императрице Марии Федоровне князь Шервашидзе, чины Министерств финансов и путей сообщения и Отдельного корпуса пограничной стражи [788]. Проводить Витте в последний путь собралось несколько тысяч человек [789]. Траурных венков было столько, что они едва поместились на трех колесницах. Среди них были венки от Совета министров и его канцелярии, от председателя Государственного совета, Министерства путей сообщения, Императорского технического общества, Московского общества распространения коммерческого образования, правления Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), Политехнического института и т. д. Особенно выделялся роскошный серебряный венок от Министерства финансов стоимостью 700 рублей [790].

При этом некоторые издания оценивали похороны как скромные. «Новое время» сообщало: «Согласно воле усопшего вся церемония погребения должна происходить весьма скромно» [791]. «Все обращают внимание на колесницу, убранство коней и факельщиков, – отмечалось в газете “День”. – Все это более чем скромное. Оказалось, что похороны заказаны по “третьему разряду”» [792]. То же утверждал на страницах «Исторического вестника» и известный журналист А.Е. Кауфман, всегда относившийся к Витте с симпатией. Опровергая сплетни о якобы хранящихся в немецких банках миллионах опального министра [793], он подчеркивал, что «хоронили “миллионера Витте” по третьему разряду» [794]. Графиня Витте болезненно реагировала на такие публикации. «В одной газете, – вспоминал тот же Кауфман в 1919 году, – было заявлено, что знаменитого государственного мужа… хоронили по III разряду. Вдова его в беседе с редактором “Исторического вестника” Б.Б. Глинским с чувством обиды заявила: “Я пока еще не нищенка и слишком чту память мужа, чтобы могла допустить погребение его на дрогах по III разряду”» [795].

Погребли Витте, согласно его последнему желанию, на Лазаревском кладбище в Александро-Невской лавре: граф заказал себе место на этом кладбище еще в 1913 году [796]. «Могила, – передавала “Киевская мысль”, – находится у самых ворот Лавры. Место это, по-видимому, давно приобретенное, обнесено железной решеткой с мраморным бордюром и колонками. Напротив, через проезжую дорогу, виден бюст на могиле Достоевского, памятник Жуковского и барельеф Глинки» [797]. По сообщению «Русского слова», речей на могиле произнесено не было [798]. В «Правительственном вестнике» с опозданием, лишь 3 марта, был напечатан небольшой некролог. В нем говорилось о многолетней государственной деятельности Витте, «в которой он проявил выдающиеся дарования, недюжинные административные способности и редкую энергию» и оставившей «глубокий след во многих областях государственной жизни», а сам Сергей Юльевич назывался «замечательным русским государственным деятелем» [799]. Любопытно, что после кончины 12 сентября 1915 года бывшего коллеги премьер-министра в правительстве, П.Н. Дурново, «Правительственный вестник» в тот же день опубликовал подробный некролог [800]. Особы императорской фамилии лично посетили родных и близких Дурново, выразив им соболезнования, в то время как после смерти Витте они ограничились телеграммами [801].