Олег Арин - О любви, семье и государстве [Философско-социологический очерк]

Если же вернуться к картине Леонардо, то дело не только в пропорциях лица Моны Лизы. Гениальной картину сделали не оптимальные пропорции лица, а улыбка, вдохнувшая в красоту жизнь. И это улыбка самого Леонардо, видящего эту улыбку внутри себя. Пустой красоты не бывает, а мертвая — случается. Любопытно, что картину Леонардо да Винчи воспроизвел современный художник (да и не он один пытался это делать), подставив вместо лица Моны Лизы очень похожее внешне на нее модельное «чудо». Все, как у Леонардо с Лизой, а улыбка получилась пошлая. И вместо идеала красоты получился «идеал» разгульной девицы [65] Эта картина воспроизведена в газете: The Independent (13 February 2005, p. 18). .

Красоту же Гончаровой мы воспринимаем во взаимодействии с гениальным умом. Если в этой красоте не было ни капли ума, значит в действительности она была не красивой или, кто считал ее красивой, были без ума. Есть третий вариант: она была настолько красивой, что превратилась в форму без содержания, это оболочка, обертка, пузырь. Правильные геометрические пропорции человеческого тела без души (кстати, о чем пишет и сама Цветаева) — это промеры, не имеющие отношения к красоте как явлению. И это мертвая или мертвящая красота, уничтожающая человеческий род. В своем экстремальном виде подобная пустота существует и тиражируется в модельном бизнесе. На короткой панели ходят чем-то озабоченные обертки от людей с выставленными промерами. Правда, это уже больше относится к животному миру и бизнесу, купле-продаже биологических существ.

Чувство прекрасного возникает именно потому, что оно неразрывно связано с содержанием, которое в единстве позволяет человеку существовать и развиваться.

Из философии мы знаем, что форма более изменчива, чем содержание. Это верно для начальной стадии развития сущности. В последующем причина и следствие постоянно меняются. И хотя Гегель в своей «Эстетике» писал, что ум (рассудок) конечен, а прекрасное (красота) бесконечно, но фактически в силу их взаимообусловленности они и конечны, и бесконечны одновременно. Но в единстве ум-красота ум более подвижен, он постоянно стремится не только познать бесконечный мир, но и изменить его, в то время как красота-форма этого мира сопротивляется изменениям, боясь своего разрушения. Не случайно Гегель сам же назвал мужчину животным, а женщину растением. Исходя из этого, я определяю красоту как свойство человека сохраниться в этом мире, т. е. сохранить оптимальные параметры адаптации человека к окружающей среде [66] После формулировки этого определения я обнаружил у Аристотеля нечто похожее: «А важнейшие виды прекрасного — это слаженность, соразмерность и определенность». — Аристотель. Сочинения в четырех томах. Т.1 (Метафизика, XIII 3, 1078 a 34), с.327. .

Итак, ум идеален, он отражен в совокупности знаний о мире. Красота воплощается в формах объективного мира, и в частности, в формах человеческого тела. Ум часто не ведает, что творит. Если он слишком отрывается от формы/тела, например придумывает нечто, чуждое природе человека, он может погубить все человечество. Красота-тело постоянно сдерживает антиприродные порывы ума. Не случайно сумасбродные идеи обычно присущи мужчинам, а не женщинам. Столь же не случайно, что среди мужчин значительно больше гениев и сумасшедших; женщина выбирает оптимальный срединный вариант, красота-тело ближе к природе, она функционально работает на стабильность.

Еще раз: ум и красота присущи и мужчине, и женщине, точно так же как гормоны тестостерон и эстроген. Но я говорю о доминантах, которые вытекают из выше приведенных различий в работе мозга. Огрубляя, утверждаю, что ум — это мужчина, красота — это женщина. К тому же для женщин красота имеет и биологическую целесообразность. Причем формы лица с этой точки зрения имеют меньшее значение, чем пропорции тела, о чем справедливо писал Шопенгауэр. Оптимально сложенная женщина, природная обязанность которой — продолжать род человеческий, должна обладать необходимыми морфологическими пропорциями для вынашивания, рождения и кормления ребенка. Именно в этом суть истинности женской красоты, т. е. ее соответствие жизни.

Существуют определенные параметры оптимальности человеческого организма. Я напомню, что Френсис Гальтон, двоюродный брат знаменитого Дарвина, в конце 80-х годов XIX века создал науку евгенику, в которой разработал количественные параметры оптимального человека. У меня нет их под рукой, но они явно просматриваются в греческих статуях и на картинах Леонардо да Винчи или Рафаэля. Тощие или слишком толстые, безгрудые и вообще мужеподобные женщины вряд ли в состоянии выполнить свои природные задачи [67] В этом месте мне могут возразить, что, дескать, рожают и не «оптимальные». К сожалению, да. Но и без всякой статистики должно быть очевидным, что дети не «оптимальных» как раз и составляют основной процент больных людей, сокращающих среднюю дельту жизни конкретного общества и, соответственно, всего человечества. . Красивое лицо — дополнительный фактор для привлечения мужчин. Некрасивое лицо рискует остаться без мужчин, а значит без потомства.