Константин Кеворкян - Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

Настоящей находкой для немецкой пропаганды — как на фронте, так и внутри страны — стал факт сдачи в плен сына Сталина Якова Джугашвили. «Фёлькишер беобахтер» писала: «Если, несмотря на категорический приказ своего отца сражаться до конца, он (Я. Джугашвили. — К. К .) не повинуется этому приказу, то становится понятным, что все мероприятия, предпринятые его отцом, в действительности являются лишь последней вспышкой садизма и жажды крови». «Дейче альгемайне цайтунг»: «Если сын Сталина отказался вести борьбу, отдавая себе отчет в бессмысленности сопротивления, то это служит доказательством психологического состояния, в котором находится Красная армия». Немецкое информационное агентство сообщало 28 июля 1941 года: «Старший сын советского диктатора Яков Джугашвили во время допроса дал подробные показания о недостатках большевистской организации в советском командовании армией. Точный текст этого допроса с отдельными высказываниями сына Сталина на русском языке был передан германским радио». Затем Яков Джугашвили, отмечалось в сообщении, «должен был признать, что все утверждения о плохом обращении с пленными являются лживыми. С ним самим обращаются хорошо... Он твердо убежден в том, что со всеми пленными обращаются так же, как с ним» (42).

Естественно, факт пленения сына вождя активно использовался в пропаганде против советских войск. «21 августа. От самолета отвалилась большая кипа, и по воздуху в разные стороны разлетелись листовки. В листовке было отпечатано довольно неуклюжее обращение к солдатам и офицерам нашей Красной армии. Что, мол, сопротивляться бесполезно, переходите в плен. В листовке в рамке фотография — сына Сталина в середине, а справа и слева держали его под руки два улыбающихся немецких офицера. Внизу написано: кто перейдет добровольно в плен, с тем будет такое же вежливое обращение. Но эта геббельсовская стряпня, ложь успеха не имела» (43).

1 сентября 1942 года командование вермахта приняло очередные «Директивы по активной пропаганде на советскую армию». В них подчеркивалось, что пропагандистские материалы должны быть обращены к серой массе, а не к самым умным солдатам. Поэтому рекомендовалось избегать длинных фраз, прямых угроз или высмеивания противника. «Директивы» требовали избегать нападок на Ленина, так как его противопоставление со Сталиным оказалось эффективным пропагандистским приемом. «Пропаганда должна избегать обещаний, которых она не может выполнить. Пустые обещания, даже несмотря на временный успех, оборачиваются своей противоположностью. Представляется целесообразным увязывать проекты светлого будущего с формулой, согласно которой немцы не обещают рая на земле, но держат свои обещания», — говорилось в «Директивах» (44). Ключом к успеху считалось выделение нескольких взаимосвязанных тезисов, доступных пониманию любого солдата: сталинский режим закабалил народы России, Германия несет им освобождение, немецкая армия непобедима, единственный шанс спасти свою жизнь — добровольная сдача в плен.

Немецкие фронтовики свидетельствовали: «Иногда степь покрывалась белыми листовками, которые сбрасывали наши ( т.е. немецкие ) летчики. В них русских призывали прекратить бессмысленное сопротивление и переходить на нашу сторону. На обороте листовки была отрывная часть, которая служила «пропуском для офицеров и солдат, числом до пятидесяти человек» (45). Только под Сталинградом на позиции советских войск в августе-сентябре 1942 года немцы сбросили более 100 миллионов листовок. Некоторые из них выпускались в миниатюрном формате, маскировались под вырезки газеты «Правда». Появились специализированные обращения к донским казакам и представителям народов Кавказа. Об изменившихся методах агитации свидетельствуют и советские источники: «Немцы начали применять новые приемы в агитации. Под Ржевом они бросают листовки о том, что идут переговоры о мире и поэтому нет резону воевать... под Воронежем кидают листовки в виде обрывка наших газет и там вкрапливают по нескольку ядовитых строк» (46).

Кроме того, одним из способов доставки информации противнику стал пропагандисткий обстрел. Солдаты не боялись пропагандистских обстрелов, так как звук летящего снаряда, начиненного листовками, отличался от боевого. Агитационные материалы в этих случаях были обращены к военнослужащим конкретной части. Подобные обстрелы нередко комбинировались с передачами через громкоговорители.