Константин Кеворкян - Опасная книга. Феномен нацистской пропаганды

После окончания провальной конференции «Фёлькишер беобахтер» могла с удовлетворением констатировать: «К чести представителей большинства правительств следует сказать, что они старательно избегали антигерманской полемики в связи с тем, что большинство еврейских эмигрантов едет из Германии. Государства стараются защитить себя от притока евреев, потому что явственно осознают недостатки ожидовления» (17). Никто не хотел ссориться с Германией из-за каких-то евреев. Сам Уинстон Черчилль в неформальной беседе заявлял в 1938 году гауляйтеру Данцига Форстеру, что антиеврейские законы не станут препятствием для союза между Третьим рейхом и Соединенным королев­ством (18).

Пользуясь попустительством Европы и стремясь разрубить гордиев узел еврейского вопроса, нацисты осенью 1938 года приступили к решительным действиям. Для начала из Германии стали изгонять евреев, которые были родом из соседней Польши. Но теперь уже польские власти отказались их принять и прибегли к бюрократическому трюку: паспорта всех граждан Польши, живших за рубежом, правительство объявило недействительными, причем паспорта евреев не продлевали.

27 октября 1938 года восемнадцать тысяч евреев, граждан Речи Посполитой, нацисты ночью привезли к границе и заставили покинуть территорию Германии. Польша, в свою очередь, их не приняла — люди оказались в лагере на нейтральной полосе между двумя государствами. Узнав о страданиях своих родственников, выброшенных из Германии и не принятых Польшей, семнадцатилетний еврей Гершель Гриншпан 7 ноя­бря 1938 года пришел в немецкое посольство в Париже. Он хотел застрелить немецкого посла Иоханнеса фон Вельчека, но, не исполнив своего намерения, выстрелил в первого же попавшегося на глаза сотрудника дипмиссии. Им оказался секретарь посольства Эрнст фон Рат, которого спецслужбы Третьего рейха ранее подозревали в антинацистских взглядах, а заодно и в гомосексуализме.

Тайная оппозиционность жертвы ни в коей мере не помешала нацистской пропаганде вознести его до ранга мученика и потребовать немедленного отмщения, которое вошло в историю как «Хрустальная ночь». Через 3 дня после убийства дипломата, в ночь на 10 ноября, Германия ответила волной еврейских погромов, организованных самим государ­ством. «Хрустальной» эту страшную ночь назвали, поскольку в ходе по­громов только стекол было разбито на пять миллионов

марок.

Накануне акции Геббельс издал инструкцию о «стихийных демонст­рациях», которые необходимо организовать и провести в течение ближайшей ночи. В результате 7500 магазинов было разграблено, 119 синагог сожжено, убито 36 человек, столько же серьезно ранено. Погромы носили тотальный характер. Например, в Мюльхайме еврейская община, стараясь спасти хоть что-то, за несколько недель до беспорядков продала синагогу городу. Но нацисты сожгли здание, даже несмотря на то, что оно к тому времени стало муниципальной собственностью. Имелись случаи изнасилования. Постфактум нацистский партийный суд расследовал эти преступления и признал их весьма тяжкими, поскольку в этом случае нарушались Нюрнбергские расовые законы. Нарушителей публично исключали из партии, и они представали перед гражданским судом — еще один пример извращенной логики режима.

После «Хрустальной ночи» было арестовано 30 тысяч мужчин-евреев, и их освобождение власти впрямую поставили от согласия покинуть Германию. Таким образом, нацисты не теряли из виду свою главную цель — «очистить» рейх от евреев. В те же трагические дни в Германию прибыли два представителя Моссада — Пино Гинбург и Моше Авербах. Они предложили ускорить программу переселения евреев, пожелавших выехать в Палестину. Эмиграция из Германии начала принимать характер бегства. Циркуляр Министерства экономики от 6 февраля 1939 года указывал: «Во всех случаях, когда имеются данные о том, что еврейские владельцы предприятий, земельных участков и другой недвижимости имеют намерение эмигрировать, применяется ускоренный порядок оформления продажи их имущества» (19). От себя добавим: «ускоренный» — значит, за копейки. К лету 1939 года, то есть к началу Второй мировой войны, практически вся еврейская община Германии обнищала. А именно бедным сложнее всего эмигрировать — в силу экономических барьеров, возводимых перед ними странами потенциальной эмиграции. Оставшиеся евреи фактически превратились в заложников в лапах разъяренного нацистского режима.

Наряду с евреями, врагами Германии объявили цыган. Основой для восприятия цыган как врагов германского народа стала их чуждая немецкому народу культура и полная асоциальность, презрение к насаждавшейся в Третьем рейхе трудовой дисциплине. Начало кампании было положено указом «О преодолении цыганского бедствия», вышедшего 8 декабря 1938 года. Из 29 тысяч германских цыган в результате политики нацистов 22 тысячи были уничтожены. Однако имперская пропаганда почти не уделяла цыганам внимания. Причина такого отношения заключается, скорее всего, в том, что цыгане не являлись такой органичной частью социума, как евреи, «цыгане были этому обществу чужды, и национал-социалисты не нуждались в каких-то особенных обоснованиях уничтожения цыганского народа» (20).