Герхард Глински - Кёнигсберг [Conigsberg – Königsberg – Калининград. Прошлое и современность]

Герцог Альбрехт. Лицевая страница книги Хиеронимуса Кеслера около 1555 («Серебреная библиотека»).

Серебряная библиотека представляла собой самое драгоценное сокровище будущей Городской Библиотеки. В ходе войн, которые постигли Пруссию, библиотека переносилась из Замка в более безопасные места, а по окончании военных действий снова «переезжала» в Кёнигсберг. Во время Второй Мировой войны Серебряная библиотека была размещена в имении Карвинден. С момента окончания войны библиотека считается пропавшей без вести. По новейшим данным, полученным нами из Калининграда, несколько томов Серебряной библиотеки удалось отыскать.

Альбрехта и герцогини Анны-Марии. Находились в замке. Алебастр. Неизвестный художник. Ок. 1563 г.

Герцог Альбрехт прославился также и как покровитель художников, музыкантов и композиторов. Через посредничество живших в Виттенберге Реформатора Мартина Лютера и богослова Меланхтона состоялось знакомство герцога с отцом и сыном Кранах. Лукас Кранах старший портретировал молодого Альбрехта два раза. Позднее Альбрехт пригласил ко двору художников школ Кранаха и Дюрера. Инструменты для оркестра придворных музыкантов заказывались в Нюрнберге и в Бреслау. Самыми «модными» инструментами того времени были труба и лютня. В Замковой церкви был установлен новый орган.

Наряду с реформационным движением и независимым духом эпохи Возрождения третьим определяющим элементом Кёнигсбергской культурной жизни был гуманизм. Все советники герцога, все лейб-медики, все профессора университета были гуманистами. По началу Альбрехт по старой привычке приглашал на придворную службу лейб-медиков из-за пределов Пруссии, позже их сменили молодые специалисты из Кёнигсберга. Академическую молодёжь Альбрехт любил, стипендии назначал щедрой рукой, повышение общего образовательного уровня кёнигсбергцев представляло для него задачу первостепенной важности; комментарием деятельности герцога в этой области являются многочисленные биографии молодых современников Альбрехта. Особый интерес представляет собой описание жизненного пути врача Валериуса Фидлера. Сын швейцарского изгнанника за веру родился в Данциге. Свои молодые годы он посвятил учёбе в Кёнигсберге и Лейпциге, а также путешествиям по Франции и Италии После защиты докторской диссертации в Болонье он стал лейб-медиком при дворе герцога Альбрехта, где ему была доверена задача воспитания «слабоумного властелина» – Фридриха, умственно отсталого сына Альбрехта. Феликс, один из шести сыновей лейб-медика Фидлера, подражал во всём отцу. Он много путешествовал, был врачом при дворе немецкого императора, придворным врачом короля Франции, позднее поступил на службу при дворе герцога Георга Фридриха в Кёнигсберге; некоторое время он провёл в Москве, будучи придворным врачом сначала царя Бориса Годунова, позже – царя Василия Шуйского. Воистину «европейская» биография!

Многие лютеранцы, беженцы от религиозных преследований, были в те времена одновременно гуманистами, а Кёнигсберг, прибежище изгнанников за веру, притягивал к себе и тех, и других, как магнитом. Среди беженцев-гуманистов было множество мастеров искусства книгопечатания. Таким образом типографское дело нашло распространение на берегах Прегеля. Герцог основал две библиотеки: частную и публичную. Последняя разместилась в стенах Замка. Для обеих библиотек герцогом были закуплены многие тысячи томов. В основном это были труды богословного содержания и научные трактаты.

Самая первая кёнигсбергская типография являлась собственностью Ганса Вейнрейха. Ганс Люффт, знаменитый специалист книгопечатного искусства, открыл в Кёнигсберге филиал своего виттенбергского предприятия. Но самую бурную деятельность развернул нюрнбергский мастер типографского дела Иоганн Даубманн. Особого внимания заслуживает тот факт, что наряду с книгами на латыни и на немецком языке печатались также издания на старопрусском, литовском, а также польском языках. Мотором этой культурной деятельности было намерение герцога сделать лютеранскую веру популярной среди «не-немцев» и способствовать таким образом её дальнейшему распространению. Герцог не забывал, что многие жители Прусского Края говорили, читали и писали – особенно, что касается повседневной жизни – не на немецком, а на родном языке. Книги на литовском языке, выпускаемые в Кёнигсберге, были вообще первыми в своём роде.