Юрий Шанин - История античного атлетизма

Такое уподобление поэтического слова луку и стрелам встречаем в I Пифийской оде (с. 33–35).

Иногда в аналогичном случае Пиндар применяет совсем иные метафоры. Так, в VI Олимпийской оде он отождествляет свой талант с возницей, а художественные средства – с мулами и в том же агонистическом стиле выражает надежду с их помощью благополучно достичь цели (с. 18–21).

Говоря о своем желании воспеть очередной атлетический подвиг (в данном случае – панкратиаста Пифея Эгинского), Пиндар сравнивает себя с прыгуном и просит определить ему цель и длину поэтического прыжка, ибо, говорит он,

Интересен и еще один поэтический образ, тоже заимствованный из арсенала агонистики. Во II Истмийской оде по традиции поэт говорит о своем желании воспеть подвиги славного победителя – Ксенократа Акрагантского. Это Пиндар намерен сделать не иначе, как

Кстати, Ксенократ победил именно в состязании колесниц.

Для многих эпиникиев Пиндара характерны своеобразные loci communes. Чаще всего речь идет о быстроте ног и могучих руках. В почти одинаковой форме говорится о многих атлетах, которые прославились

Такие застывшие (или полузастывшие) выражения характерны для X Немейской, I Олимпийской, III Пифийской и других победных од. Но характерно, что эти повторяющиеся формы не только украшают, но и оживляют своей образностью поэтическое повествование.

Великолепна своей вдохновенной точностью фраза М. Л. Гаспарова: «…Если пророка вдохновляет к вещанию Божество, то и поэта осеняют его божества – Музы, дарящие ему прозрение, и Хариты, украшающие это прозрение радостью. Таким образом, поэт – любимец богов не в меньшей степени, чем атлет, которого он воспевает; поэтому так часто Пиндар уподобляет себя самого атлету или борцу…» [424]

Таковы наши краткие размышления о социально-этических и агонистических аспектах творчества «…крупнейшего представителя греческой хоровой лирики – Пиндара, чье литературное наследие и по объему дошедших до нас произведений, и по значимости превосходит наследие всех остальных поэтов этого жанра». [425]

Итак, развитие агонистики в Древней Греции было одной из причин расцвета литературы и искусства. И эпиникии Пиндара – лучшее доказательство такого утверждения. [426]

Имя Вакхилида как творца эпиникиев и певца атлетов менее знаменито, чем имена Симонида и Пиндара. Это положение было подобным как при жизни поэта, так и в более позднее время.

Известно, что Пиндар пять раз терпел поражение на поэтическом состязании с Коринной. [427]Так же и Вакхилид, младший по возрасту, менее опытный (и, несомненно, менее одаренный), неоднократно был побежден Пиндаром. [428]Во времена Сократа афинские школьники на память заучивали стихи Симонида и Пиндара. [429]

О Вакхилиде его современники ничего подобного не сообщают. Лишь столетием позже был период, когда больше читали Вакхилида как автора более доступного для понимания, чем два его великих предшественника. [430]

Но уже в III веке н. э. неизвестный автор трактата «О возвышенном» (сейчас его принято называть Псевдо-Лонгин) риторически вопрошал: «Неужели к тому же в хоровой поэзии ты выберешь для себя долю Вакхилида, а не Пиндара, и в трагедии предпочтешь называться Ионом Хиосским, но не Софоклом? Конечно, Вакхилид и Ион никогда не ошибались в правилах, а неизменно писали красиво и гладко. Пиндар же с Софоклом в своих порывах способны все озарять ярким пламенем…» [431]

И все же Вакхилид был не только одаренным, но и разносторонним поэтом. Почти не найдешь жанра в лирической поэзии, в котором он не проявил бы себя должным образом.

Причиной относительно малой популярности Вакхилида в наши дни в большой мере является очень поздняя (лишь в 1897 г.) публикация его произведений. Их обнародовал Ф. Кенион – ученый-папиролог из Британского музея. [432]В этом ему помогали П. Пальмер, Р. Джебб, Г. Санди, Ф. Бласс. Двое из них осуществили в дальнейшем ряд фундаментальных изданий стихов Вакхилида и исследований о нем самом. [433]