Пётр Толочко - Украина между Россией и Западом - историко-публицистические очерки

При таком отношении к истории моральным был бы отказ от несправедливых имперских приобретений и возврат в этноисторические границы. А то не очень порядочно получается: проклинать дарителя и со спокойной совестью пользоваться его наследством. Если такого желания у нас нет, то необходимо в корне изменить оценки прошлого и не делать его заложником настоящего. На земле нет народа-счастливчика, который бы не испил свою горькую чашу. Представляете, что бы произошло в мире, если бы все народы начали вспоминать причиненные им обиды. К счастью, похожих на нас немного.

Это только на первый взгляд кажется, что мы преодолеваем прошлое и, как говорил А. П. Чехов, по капле выдавливаем из себя раба. В действительности преодолеваем и настоящее, что не дает нам сосредоточиться на будущем. По сути, разрываем и без того хрупкий внутренний мир. Работники, как выражались в недалеком прошлом, идеологического фронта должны понимать, сколь огромными возможностями влияния располагают средства массовой информации. Они способны спровоцировать совершенно непредсказуемые выбросы.

Например такие, как случившийся у памятника Богдану Хмельницкому 4 ноября 2006 года. То, что там произошло, кажется невероятным в ХХІ веке — какое-то дикое средневековье. Люди, пытавшиеся возложить цветы к памятнику, подверглись настоящей атаке национал-радикальных молодчиков. Они бесновались, улюлюкали, посылали проклятья в адрес «москалей»: «Москалям смерть!», «Москалів у могилу!», «Ви нам відповісте за Батурин!» и т. д. И это притом, что цветы предназначались не какому-то русскому деятелю, а выдающемуся украинскому гетману. Да и возлагали их не «москали», а граждане Украины, в том числе этнические украинцы.

Спросите, откуда у этих юнцов столько ненависти к своим же согражданам? Да все оттуда же. В том числе от бесчисленных шоу, которыми с регулярным постоянством «радуют» нас телеканалы. Ведь все построены по принципу «стенка на стенку». Постоянно нагнетая в стране атмосферу вражды, будь то к России или к своим согражданам, не разделяющим официальной точки зрения, мы не можем рассчитывать на консолидацию общества. Разломы имеем не только по затронутой проблеме, но и по другим, о чем читатель сможет составить собственное представление, ознакомившись с содержанием этой книги. Практически ни в одной сфере жизни Украина не достигла общественного согласия.

Такое впечатление, что, получив независимость слишком поздно, когда она уже пережила свою классическую форму, мы никак не можем разумно распорядиться этим даром. Мир уже стал глобальным, а мы, украинцы, остались в эпохе этнонационального романтизма. Вместо того чтобы засучив рукава взяться за реализацию фундаментальной задачи — построение современного конкурентоспособного государства, занялись проблемами собственной идентификации, отличности от русских, предались воспоминаниям о былом величии, принялись создавать абсолютно нереалистические мифы. Собственно, занялись тем, что народы цивилизованной Европы прошли еще в первой половине ХІХ века. При этом так и не определились, что для нас должно быть главным, что второстепенным, а что и вовсе не стоящим того, чтобы тратить на это силы.

Трубецкой С. Н. К украинской проблеме // Евразийский современник. Париж, 1927. Кн. 5. С. 165-184.

Данилевский Г. П. Знакомство с Гоголем. Из литературных воспоминаний // Данилевский Г. П. Соч. 9-е изд. СПб., 1902. Т. 14. С. 92-100.

Страницы биографии В. И. Вернадского / сост. Н. В. Филиппова. М., 1981. С. 33.

Скоропадський П. Спогади. Київ; Філадельфія, 1995. С. 233.

Повесть временных лет / подгот. текста Д. С. Лихачева; пер. Д. С. Лихачева, Б. А. Романова. М.; Л., 1950. Ч. 1. С. 83.

Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М., 2000. С. 23.

Там же. С. 24.

Новгородская первая летопись... С. 53.

Полное собрание русских летописей (далее — ПСРЛ). Т. 2: Ипатьевская летопись. М., 1962. Стб. 663.

Толочко П. П. Киев и Киевская земля в эпоху феодальной раздробленности ХІІ-ХІІІ вв. Киев, 1980. С. 12-21.

Объяснение настойчивого поиска отечественными историками времени распада Руси, по-видимому, кроется в том, что, будучи воспитанными на традициях русского абсолютизма и советского централизма, они пытались найти нечто похожее и в Средневековье, не отдавая себе отчета в том, что там государство было принципиально иным.