Сергей Глезеров - Коломяги и Комендантский аэродром. Прошлое и настоящее

Так появились улицы Ракитовская, названная по фамилии первого покупателя земли — чиновника П.А. Ракитова, Бызымянная, Офицерская, Георгиевская. Первоначально район этих улиц именовался «Новые места» — впоследствии это название исчезло. Землю по левой стороне Большой Озерной и Старо-Орловской улиц графиня Орлова-Денисова оставила в своем владении и сдавала застройщикам в аренду сроком на 20—30 лет с условием безвозмездной передачи всех возведенных ими строений по окончании срока.

«Плоская, без водных пространств равнина с песчаной, пылящей почвой, незначительно озелененная, не обладала живописностью и свою привлекательность заимствовала от соседствующего Шувалова, — отмечал С.А. Красногородцев. — Покупатели и арендаторы, преимущественно небогатые люди, строили дачи, не преследуя их архитектурной выразительности. Для извлечения максимального дохода на небольших участках размещались иногда по две дачи с многими хозяйственными постройками».

План дачной местности вокруг Суздальских озер с указанием границы между Озерками и Шувалово, составленный краеведом С.А. Красногородцевым на основании «Плана дач Шувалова» инженера Раковского от 1879 г.

Характерное объявление о продаже дачи в Коломягах встретилось автору книги в журнале «Коннозаводство и коневодство» за март 1911 года. В нем говорилось о продаже на 1-й Алексеевской улице (№ 14—16) «за полцены против земской оценки за 4000 руб. доходного дома-дачи: четыре зимние квартиры, водопровод, ванны; собственной земли 260 кв. саж. в рассрочку на 14 лет».

Дачная индустрия в Коломягах стала особенно развиваться, когда через деревню в 1893 году прошла Озерковская ветка Приморской железной дороги. Крестьяне стали сдавать свою землю в аренду и даже продавать ее горожанам. Историк С.А. Красногородцев приводил такие данные: если в 1862 году в Коломягах насчитывалось 109 изб и 530 душ населения, то в 1903 году численность населения выросла до 1100 человек, летом увеличивалась до 5700, а количество жилых построек возросло до 400. При этом распродажа земли приводила к упадку земледелия.

Коломяги считались любимым местом отдыха столичных немцев, а также многосемейных горожан всех национальностей. Они предпочитали это место, несмотря на его сырость. О ней писал, к примеру, «Путеводитель по дачным окрестностям Петербурга на 1903 год»: «В дождливое время дороги бывают так грязны и вязки, что по ним почти невозможно ходить».

«Во дворец, т. н. белый дом графа Орлова, переехал на летнее время нидерландский посланник, — сообщал летом 1903 года „Петербургский листок“. — Это обстоятельство несколько оживило монотонную жизнь коломяжских дачников». Действительно, нидерландский посол отдыхал в коломяжском «графском доме» несколько сезонов подряд. Чтобы подчеркнуть дипломатический статус, на флагштоке над особняком гордо развевался голландский трехцветный флаг.

Непременным атрибутом коломяжской дачной жизни служили офицеры-кавалергарды. Дело в том, что, как отмечает историк Г.И. Зуев, эскадрон Кавалергардского полка — одного из привилегированных воинских соединений в гвардии — размещался летом в Коломягах, на границе с Озерками и Шувалово. Обычно полк покидал «городские квартиры» в начале июня и возвращался в казармы в конце сентября. Это время именовалось «выездом на травы».

«Чтобы лошадь (тем более строевая) была здоровой и подвижной, ей необходимы свежая трава и активные движения на воздухе, — указывает Г.И. Зуев. — На лето лошадей обязательно расковывали (снимали подковы), и они табунами мирно паслись до выезда на учения или парадные смотры.

Угол Николаевской и Никитинской улиц в Коломягах. Слева — вход в театр. Фото начала XX в.

Солдаты занимались заготовкой сена на отведенных сенокосах».

Соседство веселых дачных местностей служило большим соблазном для офицеров-кавалергардов. По словам Г.И. Зуева, «офицеры элитного полка не могли полностью насладиться относительной летней свободой. Посещение дачной местности и ее увеселительных заведений проходили только по специальному разрешению командира полка, весьма щепетильно относившегося к ношению офицерами форменного обмундирования и к соблюдению воинской дисциплины».