Сергей Глезеров - Коломяги и Комендантский аэродром. Прошлое и настоящее

Старинный особняк в центре Коломяг заброшен и разрушается. «Через проемы порушенных окон и выломанных дверей видны некоторые залы. И здесь полная разруха: стены ободраны до кирпичной кладки, выломана лепка, выдрано покрытие полов. В северной части особняка — зияющая пустота в два этажа. От лестницы остались две проржавленные железные балки... Трудно поверить, что это был один из самых живописных пригородов столицы, некогда — очаровательное предместье Петербурга... Коломяги. И грусть, и боль, и мечты... Что их ждет?»...

В начале 1990-х годов битва за спасение Коломяг отшумела, «штурм» города удалось выдержать. К концу 1991 года на вожделенных четырех кварталах на бывших совхозных полях за Коломягами встали стандартные коробки многоэтажных панельных домов, правда, так и не заселенных. В отношении же других кварталов Коломяг и Мартыновки финансирование прекратилось.

Тем не менее прошло полтора десятилетия, Коломяги неузнаваемо изменились. Вместо причудливой «городской деревни», хранившей во многом свой патриархальный облик вековой давности, Коломяги быстро превратились в подобие «элитного поселка» с маленькими вкраплениями старинных построек. Складывается ощущение, что недалек тот час, когда старые коломяжские постройки можно будет уже пересчитать по пальцам.

Так выглядела в 1998 г. Главная улица, угол 3-й линии 2-й половины. Теперь здесь расположен элитный малоэтажный комплекс «Графский пруд». Фото автора

Пейзаж на Горной улице в Коломягах — разруха и запустение. 1998 г. Фото автора

В конце 1980-х годов, когда шла ожесточенная борьба за сохранение облика Коломяг, против городской застройки, больше половины местных жителей изъявляли желание остаться здесь, на родных местах. Однако, несмотря на то что наступление города удалось отбить, впоследствии многим коломяжцам волей-неволей все-таки пришлось, в силу различных обстоятельств, покинуть свои насиженные места. Кто-то охотно соглашался на предложения застройщиков продать свой земельный участок, кто-то шел на это как на вынужденную меру.

К концу 1990-х годов сложилось так, что значительную часть коренных коломяжских жителей составляли пенсионеры, вынужденные жить на крайне скудную пенсию и относящиеся к малоимущим слоям населения. У них просто не было ни сил, ни возможностей содержать свои старые дома, которые все

больше ветшали и требовали постоянного ремонта, то есть серьезных финансовых затрат. Поэтому именно материальная нужда заставила многих коломяжцев покинуть свою родину и переселиться в городские квартиры. Тем более что недостатка в покупателях уже в ту пору не было: земля здесь все больше и больше росла в цене. Для многих коломяжцев процесс расставания с привычными, милыми сердцу и дорогими местами оказывался очень трудным и болезненным, но неизбежным.

Спуск у часовни Александра Невского. Фото 2000 г. из личного архива Н.И. Бернатас

«Сейчас ностальгия порой мучает, хотя с практической точки зрения жить в Коломягах нам было уже очень тяжело, — говорит Виктор Мартынович Риттер, проживший в Коломягах, в старинном бревенчатом доме на углу Тбилисской и Горной улиц, с 1956 по 2002 год. — Возраст у нашего дома был уже солидный, почти сто лет, сделали свое дело и близкие грунтовые воды. Да еще в войну недалеко бомба разорвалась, так дом тогда уже осел набок. Еще в 1981 году техническая экспертиза признала износ дома на 59%, и нас поставили на исполкомовскую очередь. Нижние венцы дома подгнили, печка стала заваливаться, из нее кирпичи выпадали. Зимой в комнатах было холодно, приходилось даже в валенках ходить. Для восстановления дома нужны были очень большие деньги, а их у нас просто не было, поэтому в 2002 году дом пришлось продать. Нас никто не вынуждал выселяться — жизнь заставила. Мы понимали, что дом обречен. После того как мы выехали, дом еще простоял некоторое время — строители устроили в нем что-то вроде „прорабской“, а в 2003 году его снесли».

Действительно, прогуливаясь в недавние еще времена по деревенским улицам Коломяг, я неизменно обращал внимание на старинный бревенчатый дом Риттеров на углу Горной и Тбилисской улиц. Он напоминал древние крестьянские избы русской глубинки. А несколько лет назад, проходя по тем же местам, я не застал привычной картины: знакомого и столь полюбившегося мне бревенчатого дома не стало. На этом участке кипела стройка, а теперь здесь уже высится новое здание...