Илья Зайцев - Астраханское ханство

С прибывшим туда помянутым послом обошлись весьма дурно, Даже хуже, нежели с посланцами царя Давида, отправленными к Аннону Царю аммонитов [189], а сверх того с насмешками выгнали из Астрахани" [Масса 1937: 25]. В сентябре 1552 г. Севастьян был выслан на каспийские острова.

По дороге к Ямгурчи на купеческий караван, с которым плыл посол, напали казаки (князь Василий Мещерский и Пичюга Хромой Путивлец) и взяли "Ямгурчеево царево судно, да и людей на судне всех побили Аксантая с таварищи… а сказывают, что в судне том было живота рублев з две тысячи" [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. 100] (см. также [Сафаргалиев 1952: 43]). Это не лучшим образом сказалось на московско-астраханских отношениях и отразилось на судьбе Севастьяна. Судя по письму московского дипломата, волжский путь был далеко не безопасным: купцы боялись казаков, разбойничавших на реке. Севастьян писал из Астрахани Ивану Михайлову Висковатому: "А гости, государь, многих земел[ь] хотели с нами к Москве и в Казан[ь] ити. И они, государь, блюдутца государя нашего казаков… И ныне, государь, многие гости к нам хотели ехати, да блюдутца казаков. И ты б, государь, о том государю помянул, чтоб государь казаков велел уняти, чтоб они гостей не замали" [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. 100].

Однако не только казаки создавали препятствия для купцов, торгующих по Волге: и ногаи, и астраханцы также были не прочь поживиться за их счет. В конце мая 1552 г. в Москву была доставлена грамота Исмаила, в которой он просил отпустить из Москвы дочь Юсуфа, Сююн-бике, и между прочим писал: "Да из Астарахани люди выехали да пристали к Казы-мирзе. И учинилось их четыреста человек. А того не ведаем, на вас ли будет пойдут, или на промежке гостей ли будет им стеречи. Волгу до Переволоки вы ловити, а ниже того мы и ловили" [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. 103-103об.].

Севастьян застал в городе "рознь великую" между ханом и его калгой Такбилди, в Астрахани между тем всерьез опасались наступления московских войск. В это время в город прибывают посланцы из Османской империи и Крымского ханства ("Турского салтана посол Агмет ага да крымсково Хозяш") (цит. по [Бурдей 1956: 192]). Содержание переговоров остается неизвестным, но можно предположить, что главной темой было привлечение Астрахани к османско-крымской политике на юге Восточной Европы. Попытки подобного рода предпринимались османской и крымской дипломатией и в Ногайской Орде: весной 1551 г. крымский посол Тагызекши и османский Ахмет-чауш побывали в Ногайской Орде у Юсуфа [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. ЗЗ-ЗЗоб., 36]. По всей вероятности, тогда у ногаев были и астраханские послы [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. 66об.].

Весной 1552 г. крымские послы вновь пытались уговорить Исмаила идти походом на Москву. Однако большая часть ногаев поход июня 1552 г. не поддержала, Исмаил отговорил Юсуфа, а пришедший в Орду от султана и крымского хана посол был посажен в "крепи" [Кидыр-ниязов 1996: 28].

Г. Д. Бурдей предположил, что, когда в 1551 г. Юсуф предлагал Исмаилу перекочевать за Волгу и воевать Русь вместе с астраханским калгой Такбилди, причиной договоренности последнего с ногаями была его вражда к Ямгурчи [Бурдей 1956: 193]. Действительно, если Такбилди избрал союзниками ногаев, то Ямгурчи (видимо, после успешного совместного посольства османского и крымского дипломатов) стал ориентироваться на Крым. Так, в 1552 г. Девлет-Гирей присылает Ямгурчи 13 пушек. Впрочем, если разрыв Ямгурчи с Юсуфом и имел место, то длился он недолго: в 1553 г. Ямгурчи хотел дать Юсуфу в помощь 500 человек для похода на московские "украйны". Перевозить Юсуфа через Волгу в районе Астрахани должны были сами астраханцы [Бурдей 1956: 199]. (В дальнейшем союз Ямгурчи с Юсуфом и его детьми не распался.) Тем временем Ямгурчи, стремясь укрепить власть, убирает с дороги неугодных родственников — претендентов на престол. "…С сех мест за год, — писали в Москве в 1554 г., — побил всех Ямгурчей царь и братью и племянников, проча себе юрта, чтоб ему от них помешки не было; да чего Бог не благоволит, то как укрепити" [РИО 1887: 450].

В октябре следующего, 1553 г. в Москву прибыли послы от ногайского мирзы Исмаила, а также от "ыных мырз, Темир с товарыщи, а били челом от Смаил-мырзы и от ыных мырз, чтоб их царь и великий князь пожаловал, оборонил от Емъгурчиа царя Астороханьского, отпустил бы на Астрахан Дербыша-царя да рать свою послал и посадил бы на ней Дербыша-царя" [ПСРЛ 1904: 235] [190]. Заинтересованность Исмаила в Астрахани была вполне понятной: например, в 1551 г. его зимние кочевья располагались вблизи города "верст з десять" [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. 2об.]. В своих грамотах в Москву Исмаил подчеркивал преданность и нежелание вступать в союзы с иными, враждебными Москве силами, в том числе и с Астраханью: "А с отцом твоим, — писал он тогда же Ивану IV, — которое слово говорил есми, на том слове и стою, а иных людей речам не потакаю. Ханды-керю и Крыму, и Казани, и Астарохани, и нашим бы нагаям всем содиначитися да твою землю воевати, и о том Хандыкерь салтан к нам посла присылал. А яз говорю, что з белым царем, не розмолвився, мне не воеватися" [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, л. 11-11об.]. Фактически Исмаил предлагал в обмен на дружбу и отказ от участия в анти-Московском блоке Османской империи, Крыма и Казани завоевать Астрахань, посадив на престол Дервиша. "А Акубеку царю было прибежище в Черкасех, и они его деля посрамились, да Астарохань взяв, И дали ему. А Дервишу царевичу пристанище у вас. И вы б Астарокань воевали и, взяв бы, ему дали… И толко взяв, Дервишу царевичу нехош дати. И ты б на сем лете воевал, и будет толко воевати, и ты б Дервишу царевичу срок учинил" [РГАДА, ф. 127, oп. 1, ед. хр. 4, 12-12об.].