Илья Зайцев - Астраханское ханство

Видимо, события начала XVI в. (установление ногайского „сюзеренитета“) нашли отражение в „Михман-намейи Бухара“ Фазлаллаха бен Рузбихана Исфахани, сочинении, законченном в 1509 г. О дештских племенах там сказано так: „Три племени относят к узбекам, кои суть славнейшие во владениях Чингиз-хана. Ныне одно [из них] — шибаниты и его ханское величество (т. е. Мухаммед Шайбани — И.З.) после ряда предков был и есть их повелитель. Второе племя — казахи, которые славны во всем мире силою и неустрашимостью, и третье племя — мангыты, а [из] них — цари астраханские“ [Фазлаллах 1976: 62, л. 22а-22б] [77].

Как свидетельствует Никоновская летопись, „та Большая Орда им (Иваном III. — И.З.) порушилася и почали те цари Ординьские жити в Азсторохани, а Болшая Орда опустела, а место ея во области близ города Азсторохани, два днища по Волге вверх именуется Сараи Болшие“ [ПСРЛ 1904: 237; Карамзин 1992: 198, примеч. 74]. Свидетельство летописи не оставляет сомнения в том, что Астрахань стала резиденцией ханов Большой Орды после их разгрома, причем речь идет не об образовании нового государства, а лишь о смене резиденции.

Еще в позапрошлом веке В. В. Григорьев сопоставил это свидетельство летописца с событиями 1480 г. В своих построениях исследователь опирался на сообщение Казанской истории о походе звенигородского воеводы Василия Ноздроватого и царевича Нурдевлета на Орду во время „стояния на Угре“ [ПЛДР 1985: 310]. По мнению В. В. Григорьева, кроме похода воеводы звенигородского, мы не знаем никакого другого, в силу которого Никоновская летопись могла бы приписать Иоанну III „порушение Большой Орды“ [Григорьев 1876: 278]. К точке зрения В. В. Григорьева склонялись и некоторые современные исследователи (Л. С. Черепнин, В. В. Каргалов; см. [Каргалов 1980: 86–87]). Однако это утверждение не бесспорно: сведения о походе содержатся только в „Казанской истории“, источнике весьма ненадежном и изобилующем неточностями и вымыслами. В. В. Вельяминов-Зернов, например, затруднялся в решении вопроса о достоверности этого сообщения „Казанской истории“ [Вельяминов-Зернов 1863: 132–138].

События 1480 г., когда Иван III отправил в тыл Ахмеду свое войско (если они имели место), не уникальны. Например, в 1491 г., как сообщает Никоновская летопись, великий князь в помощь Менгли-Гирею также посылал на Орду армию под командованием Сатылгана (сына Нурдевлета) и князей П. Н. и И. М. Оболенских. В походе могли участвовать и казанские отряды Мухаммед-Эмина. Воеводы великого князя „возвратися в свояси без брани“: узнав о приходе союзного войска, сыновья Ахмеда предпочли отойти от Перекопа. Много позже, в середине 20-х годов XVI в., московские дипломаты при переговорах с крымскими заявляли: „Менли-Гирей царь государя нашего хрептом Орду взял, а государь наш Менли-Гиреевым хрептом Литву воевал“ [РГАДА, ф. 123, oп. 1, ед. хр. 6, л. 97об.]. Мне представляется возможным отнести сообщение Никоновской летописи о разрушении Иваном III Орды и переносе столицы ханов в Астрахань к 1491 г.

Если мы, следуя В. В. Григорьеву, принимаем сведения „Казанской истории“ и верность их отождествления с сообщением Никоновской летописи, то дата образования Астраханского ханства отодвигается до периода не ранее 1480 г. До этого Астрахань была лишь одним из городов Большой Орды, а после разгрома Сарая в 1480 г. стала на некоторое время новой резиденцией все тех же ордынских ханов. Видимо, именно в этом смысле говорится об „астраханских царях“ (т. е. ордынских ханах, живущих в Астрахани) в письме Менгли-Гирея Ивану III от 1498 г. [РИО 1884: 271].

В Москве прекрасно представляли преемственность власти между Большой Ордой и Астраханским ханством. Об этом свидетельствует так называемая родословная татарских царей, опубликованная по двум спискам (Синодальному и архива МИД) в 1851 г. Временником Московского общества истории и древностей российских, а затем с прибавлением Копенгагенского списка В. В. Вельяминовым-Зерновым. Все три списка (восходящие к одному общему источнику) при перечислении царей Большой Орды и астраханских ханов практически повторяют те же имена потомков Темир-Кутлуга. „Темир Кутлуй царь, первой царь на Астрахани“, он же — основатель рода „царей Болшие Орды“ [Временник 1851: 127–130, 221–222; Вельяминов-Зернов 1863: 43–49].

После разгрома в 1502 г. Большой Орды Менгли-Гиреем часть родственников Ахмеда спешит покинуть город. Видимо, еще какое-то время в Астрахани оставались племянники Ахмеда и Махмуда — Юсуф (сын Якуба [78]) и Шейх-Авлияр (сын Бахтияра), которые в тот же год бежали в Москву „служите“ великому князю [ПСРЛ 1901: 256; ПСРЛ 1959: 296; ПСРЛ 1963: 336; Карамзин 1998: 344, примеч. 520; Howorth 1880: 351]. Зная о враждебном отношении Абд ал-Керима к Бахтияру (он не пустил его в город незадолго до этого), трудно предположить, что Абд ал-Керим сам в это время находился там. Вероятно, после катастрофы власть в теперь уже независимом городе восстановилась далеко не сразу: часть потомков Кучук-Мухаммеда избрала путь бегства в сопредельные страны, а часть — создание нового государства, являвшегося прямым наследником разгромленной Большой Орды.